Белорусские пограничники задерживают «международных» перегонщиков крупного рогатого скота, но только этих мер мало…
Две коровы, связанные путами, спали, лежа на боку в прицепе. Командир Пинского погранотряда полковник Игорь Буткевич, случайно остановивший в деревне Дывин Кобринского района буксировавшую прицеп иномарку, знал, что так оно и есть. При транспортировке скота контрабандисты делают животным усыпляющие уколы.
Хозяин коров оказался местным жителем и пояснил, что коров купил для себя в соседнем Малоритском районе. Формальных поводов для обвинения в контрабанде не было, и полковнику оставалось только порекомендовать своим подчиненным присмотреть за роскошным коттеджем дывинца. Ночью проснувшихся коров задержали в лесу у границы. Их сопровождали подростки, которые гнали животных в близлежащие Самары — украинскую деревню, где белорусский скот в определенное время скупают перекупщики. Конфискованных животных сдали на Кобринский мясокомбинат. Малолетних перегонщиков всего лишь пожурили: с несовершеннолетних строго не спросишь. Местный спекулянт, живущий за счет контрабанды на белорусско-украинской границе, опять вышел сухим из воды.
Постоянный дефицит крупного рогатого скота в соседней с Брестчиной Волынской области Украины вынуждает местные перерабатывающие предприятия устанавливать на него высокие закупочные цены. Сегодня они примерно на 50—60 процентов выше, чем в Беларуси. Это и породило по обеим сторонам границы контрабандный бизнес, основанный на использовании лесных троп. Практика перегона через кордон и спекулятивной перепродажи белорусского скота в Украине появилась еще в девяностых годах минувшего века. На Брестчине ей почти во всех южных районах ставится надежный заслон, за исключением так называемой дывинской зоны.
«Коровий» бизнес, то затухая, то разгораясь, здесь присутствовал всегда, о чем говорится даже в местных газетах, постоянно пестрящих объявлениями о готовности купить бычка, буренку или лошадь. Но то, что произошло в минувшие август и сентябрь, побило все рекорды контрабандной практики. Коровы, свозимые сюда не только с Брестчины, но и со всей республики, пошли в Украину косяками. На первых порах пограничные наряды и опергруппы просто не успевали встать на их пути. Только на Кобринский мясокомбинат пограничниками было сдано сорок голов конфискованного крупного рогатого скота.
Своевременно поняв, что со спекулянтами нужно бороться не числом, а умением, пограничники в противостоянии с ними стали делать ставку на профилактику и оперативно-разыскную работу еще на подступах к границе. Самые активные местные организаторы миграционных потоков скота были взяты под негласный контроль, и нелегальное предпринимательство вроде бы поутихло. Но надолго ли?
В Пинском погранотряде, аналитики которого внимательно следят за социально-экономическим положением у соседей по украинским СМИ, резко подскочивший спрос на белорусский скот объясняют тем, что мясокомбинаты в Сарнах и Ковеле на Волыни после длительного запрета наконец получили разрешение экспортировать замороженные говяжьи туши в Россию. Поэтому при отсутствии в этом регионе крупных хозяйств и комплексов по откорму крупного рогатого скота проблемы его дефицита будут только обостряться. Значит, востребованность в коровах-«мигрантах» не исчезнет. (Покупая их в Беларуси по 250—350 долларов, в Украине дельцы продают их по 400—450.) Белорусским пограничникам придется отвлекать значительные свои силы на то, чтобы перекрывать каналы, по которым наши коровы идут на убой за границу.
Между тем контрабандная практика перегона скота совершенствуется. Как местные, так и приезжие хозяева гуртов, оставаясь в тени, активно используют подростков: несовершеннолетние не несут никакой ответственности перед законом за нарушение границы. Если на первых порах за перегон одной коровы местному мальчишке платили 7—10 долларов, то сейчас «гонорар» за услуги возрос до 25.
В середине сентября группа юношей из деревни Повитье, проложив новый маршрут в обход пограничных постов по топкому болоту, пыталась увести в Украину 15 коров и лошадь. При этом одна корова утонула в болоте. Подростков после составления соответствующих протоколов отпустили домой, оформив на некоторых из них официальные послания в комиссию по делам несовершеннолетних. Пограничники уверены: эффект подобных письменных уведомлений будет нулевым и в будущем из задержанных юнцов вырастут матерые контрабандисты, которые пополнят контингент взрослых дельцов-нелегалов в приграничной дывинской зоне.
Вот почему командир Пинского погранотряда, контролирующего этот участок границы, полковник Игорь Буткевич в беседе с корреспондентом «Р» выразил надежду на то, что после этой публикации на «коровью» проблему обратят внимание соответствующие структуры, которые находятся и далеко от границы. Более жесткий контроль за перевозкой скота могли бы установить на дорогах Беларуси сотрудники ГАИ. Пока в стороне от нее стоят работники ветеринарного контроля, имеющие право налагать такие штрафы за перевоз скота без соответствующих документов, что его перепродажа становится невыгодной.
Не упомянул полковник и еще об одном сдерживающем это пагубное явление факторе. Заезжие перекупщики скота не появляются там, где хорошо налажена работа заготовителей потребкооперации. В некоторых районах еще до рождения теленка с сельчанином заключается договоренность о его будущей продаже в системе райпо. Конечно, для этого крестьянину нужно помочь вырастить животное. Увы, такая практика взаимоотношений существует далеко не везде. Вот и идет порой на убой белорусский скот в соседнюю страну.
