Шагнули первыми

«Ликвидаторами» на ЧАЭС в мае 1986-го были и милиционеры

Когда случилась авария на Чернобыльской АЭС, на ликвидацию ее последствия в мае 1986-го направили и милиционеров

Полковник милиции в отставке Виктор ЗАЙЦЕВ (на снимке) был тогда командиром отдельного батальона ППСМ УВД Могилевского облисполкома. Сразу после первомайских праздников его вызвал исполняющий обязанности начальника УВД Павел Зарецкий и сказал, что нужно отправляться на Гомельщину. В подразделении 33-летнего майора Зайцева на тот момент было 200 человек, свою работу он хорошо знал, поэтому его и поставили во главе отряда.

Первый сводный отряд из 180 человек набирали из лучших милиционеров. Более двадцати Виктор Егорович взял из своего батальона — надежных и не раз проверенных. Они шли первыми, и им было труднее всего… Рассчитывали на двухнедельную командировку, но поездка растянулась на месяц.

— Выехали утром 16 мая на пяти автобусах. Еще было около десятка легковых автомашин, — вспоминает Виктор Зайцев события 27-летней давности. — Кортеж оказался довольно внушительным, пришлось даже приказ на марш составить. Триста километров пути по хорошему асфальтированному шоссе не заняло много времени. В Хойниках уже находился штаб МВД БССР, туда прибыл первый замминистра внутренних дел республики Владимир Савичев. Он и его заместитель — начальник охраны общественного порядка Шевеленко — были умнейшими людьми, ответственно относились к службе, берегли личный состав. Нашему отряду было поручено охранять общественный порядок и имущество на территории Хойникского и Наровлянского районов. Часть милиционеров направили в Наровлю, под начало командира роты ППСМ УВД г. Бобруйска Дедушкина.

Приехавшие в чернобыльскую зону стражи правопорядка столкнулись с неразберихой. Вроде их и ждали, да не знали, куда девать... В итоге разместились в десяти километрах от Хойников в небольшом двухэтажном административно-производственном корпусе заброшенного колхозного мехдвора.

Условий для проживания никаких: ни санузла, ни воды. Воду доставляли поливальными машинами. Только через неделю привезли подушки, одеяла, простыни.

Были и ошибки… В первый день на службу патрульные вышли в прорезиненных костюмах химзащиты. А солнце в те дни палило нещадно. Нетрудно представить, каково было им на жаре. Уже через пару часов несколько ребят упали в обморок. Хорошо, что рядом был врач. Стало ясно, что взяли химзащиту зря, поэтому больше ее и не использовали.

Обязанности дозиметриста выполнял Николай Языков, и работа ему предстояла внушительная: деревни тянулись по шесть километров, надо было объехать каждую и сделать по несколько замеров.

Утром следующего дня на УАЗе выехали с ним в зону, приблизились на расстояние видимости к атомной станции. В небе кружили вертолеты. Стрелка дозиметра останавливалась на красной опасной штриховке. Не знали, что в те дни все висело на волоске: реактор еще не был заглушен. Поэтому опасность нового взрыва и выброса радиоактивных материалов существовала вполне реальная.

— Дозиметрист передавал в штаб МВД те цифры радиации, которые были в действительности. Но они устраивали не всех — некоторые командиры считали Николая Языкова бунтарем. Несколько раз от меня требовали его приструнить, — вспоминает ветеран. — Но я этого не делал. Языков добросовестно относился к своим обязанностям, выезжал делать замеры в самые отдаленные уголки зоны… Сегодня его уже нет с нами. А ведь именно он тогда был в числе первых (а, скорее всего, первым), кто, рискуя своей жизнью и здоровьем, сделал первые замеры радиации на территории Хойникского района.

Службу милиционеры несли по 12 часов, с собой — сухой паек да вода из колодца. Но и после очередного дежурства работа не заканчивалась — сотрудники милиции продолжали помогать людям эвакуироваться, без поддержки стражей порядка у местных властей это не всегда получалось.

Оказывали помощь в погрузке имущества, скота. А хозяйство у многих было богатое: коровы, лошади, свиньи, овцы, куры, утки… На сотрудников было возложено и уничтожение оставленных животных. Оружия не было, поэтому приходилось живность травить и самим закапывать.

Поспать отряду удавалось не более пяти часов в сутки.

— В начале июня нас передислоцировали в деревню Стреличево, где мы разместились в здании местной школы, — продолжил рассказ Виктор Егорович. — Кто-то жил в спортзале, кто-то — в классах. Условия были несравнимо лучшими, чем до этого. Кроме того, бывая в штабе в Хойниках, я познакомился с председателем райпотребсоюза. Она разрешила мне приобрести немного красного сухого вина «Каберне», тогда дефицитного, отпускаемого лишь с разрешения вышестоящего начальства. Психологически оно нам, несомненно, помогло.

Личный состав к службе относился добросовестно, в зоне поддерживался порядок, а все попытки хищений и мародерства пресекались на корню. Были, конечно, попытки проникновения в магазины, сельсоветы, конторы колхозов и медпункты. Оставался стоять паром на Припяти… Милиционеры даже взяли под охрану АН-2 сельхозавиации, забытый впопыхах. Несмотря на присутствие пожарных, довелось и пожары тушить. Запомнился Виктору Зайцеву мужественный поступок двух сотрудников — Таратуна и Петрова, вступивших в борьбу с огнем в одной из деревень. Они вовремя заметили пламя и приняли экстренные меры еще до приезда пожарных. Только благодаря им удалось спасти деревню.

Никто не роптал, когда началась и заготовка столбов для ограждения 30-километровой зоны. При том, что этим приходилось заниматься после 12-часовой смены…

Вслед за первым сводным отрядом в Гомельскую область было направлено еще шесть, несколько отдельных групп ГАИ, пожарных, всего около тысячи человек. А в декабре 1986-го Указом Президиума Верховного Совета СССР за проявленное мужество при ликвидации последствий на ЧАЭС Виктор Егорович Зайцев был награжден орденом Красной Звезды.

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter