Кто сегодня чаще других становится жертвой производственного травматизма и почему не стоит идти на сговор с нанимателем, выдавая травму за бытовую

Сговор в мешке не утаишь

В Барановичском районе при пожаре на птицефабрике погиб мужчина. В Островецком — рабочий сорвался с самодельных строительных лесов при ремонте костела. За последние несколько недель — около десятка печальных сообщений. О проблеме гибели и травматизма на производстве «Р» побеседовала с первым заместителем директора Департамента государственной инспекции труда Минтруда и соцзащиты Александром Семичем.
Александр СЕМИЧ.
Фото Дениса МАЛЫШИЦА

Позитива нет

— Александр Владимирович, вызывает ли беспокойство ситуация с производственным травматизмом в стране?

— К сожалению, позитивной тенденции действительно нет. За январь — сентябрь этого года в организациях и на предприятиях республики погибли 111 человек, а тяжелые производственные травмы получили 508. В сравнении с прошлым годом рост мы видим по обоим показателям. 

— Скажите, для других стран проблема травматизма тоже актуальна?

— Для всех. Но со сравнениями следует быть осторожным из-за разности учета случаев. Есть, например, такой показатель, как коэффициент частоты, обозначающий количество травмированных на 100 тыс. человек. У россиян этот показатель втрое больше, чем у нас. При этом они учитывают только травмы на производстве, полученные теми, кто занят по трудовому договору. А мы берем в расчет еще и тех, кто выполняет работы по договорам подряда. То есть у нас ситуация с травматизмом в целом лучше.

Что касается государств Европы, то поляки, например, не учитывают, что происходит с фермерами и членами их семей, а мы учитываем. Мы считаем несчастным случаем тот, что повлек утрату трудоспособности на день и более, а финны — на 3 дня и более. 

Askrobertwhite.com

Сговор с нанимателем — всегда риск

— Насколько сегодня реально скрыть производственную травму?

— Инцидент со смертельным исходом, безусловно, утаить невозможно. Наши инспектора дежурят и в выходные, и в праздники, и ночью. И сразу же осуществляют выезд с представителями Следственного комитета на место случившегося. Ежеквартально мы сверяем данные, кто умер или погиб на производстве, с организациями здравоохранения и Госкомитетом судебных экспертиз. Все организации здравоохранения ежемесячно информируют о лицах, которым оказана медпомощь в связи с несчастными случаями на производстве. 

Если человек на вопрос врача, где и при каких обстоятельствах получил травму, говорит, что на работе, информация поступит из медучреждения в департамент, и этот случай попадет к нам на карандаш — сведения обязательно проверят. 

Скрыть производственную травму можно, только если на это соглашается сам потерпевший. К сожалению, такие ситуации имеют место, особенно если повреждение легкой или средней тяжести. Человека начинают уговаривать, а то и наседать на него, чтобы тот сказал, что беда случилась с ним дома, в нерабочее время. Взамен обещают хорошую премию или другие бонусы. Как показывает жизнь, со временем люди сожалеют, что согласились на сговор. К нам в департамент начинают писать письма спустя 4—5 лет, когда ухудшается здоровье. Бывает, «вспоминают» о травме, когда заканчивается срок действия контракта: вопреки обещаниям руководства, его не продлевают, и пострадавший жаждет справедливости. 

— А что, установить факт производственной травмы и получить положенные выплаты постфактум нельзя?

— Чем больше времени прошло с даты травмирования, тем это сделать сложнее. Если на основании документов и свидетелей факт травмы подтверждается, специальное расследование, которое проводит департамент, занимает 15 рабочих дней. Часто помогает карта вызова скорой помощи. Если там обозначено, что пациента забирали с территории организации, и если удастся найти свидетелей, то вопрос будет решен в пользу потерпевшего. А если свидетелей найти не удастся или они откажутся от дачи показаний, тогда мы вынуждены направлять работника в суд. 

Особенно рискованно выдавать за непроизводственную черепно-мозговую травму: последствия ее могут сказаться спустя многие годы. Бывало, спохватывался человек, когда у него начинало падать зрение вплоть до инвалидности. Начинает добиваться выплат по обязательному страхованию от несчастных случаев на производстве и профзаболеваний, а подтверждающих документов, в частности акта формы Н-1, на руках нет. Поэтому надежнее всего сразу после инцидента оформить несчастный случай как производственный. Акт хранится в течение 45 лет, в том числе в Белгосстрахе. Если через 5 — 10 лет начнет ухудшаться здоровье, поднимают документы и начинают осуществлять страховые выплаты. 

— А как поступать, если наниматель отказывается оформлять акт?

— Написать заявление в Департамент государственной инспекции труда. По горячим следам установить истину будет несложно.

О неосторожности и самонадеянности

— В каких отраслях и профессиях чаще всего «прописывается» производственный травматизм?

— Самые травмоопасные профессии — водитель автомобиля, тракторист, животновод, электромонтажник и подсобный рабочий, то есть люди, кто, как правило, работает в одиночку, и за ними сложно обеспечить контроль в вопросах охраны труда. На конвейере стоит 10 станков — мастер ходит, следит за всеми, есть ли у них средства защиты, соблюдают ли они правила техники безопасности при работе с технологическим оборудованием. А электромонтер или подсобный рабочий ушли на объект, и неизвестно, используют ли они, например, средства индивидуальной защиты. 

Кому нужны средства защиты?

— Разве не зеленый змий — главная причина травм и несчастных случаев на производстве? 

— Примерно в 20 процентах случаев люди получали травмы в состоянии алкогольного опьянения. Но не только это является причиной травмы. Есть две проблемы, которые способствуют травмам и несчастным случаям. Первая — неосторожность, черта малоопытных новичков со стажем до 5 лет. Каждый второй с производственной травмой относится к этой категории. Вторая — излишняя самоуверенность, свойственная работникам с опытом 15—20 лет: полагают, что они профи, и не считают нужным надевать средства защиты, следить за безопасным режимом работы оборудования и т. д. 

— А еще большинство из нас склонны винить несовершенство механизмов, устаревшее оборудование, нехватку или плохое качество средств защиты…

— Технические причины, в том числе несовершенство оборудования, о котором вы говорите, это единичные случаи, капля в море. Была проблема в 1990-е годы — не хватало средств индивидуальной защиты, и работники из-за этого травмировались. А сейчас их достаточно. Средства защиты выдали, они в исправном состоянии, но их просто не используют. 

Почему? Надеются на пресловутое «авось пронесет». Минтруда и соцзащиты не так давно предлагало штрафовать непосредственно того, кто нарушает правила охраны труда, на одну базовую величину. Но, увы, эту идею не поддержали. А по логике раз наниматель ответственен за охрану труда, то и работник тоже. 

— Сложно поверить, что у людей отказывает инстинкт самосохранения…

— Заставить человека беречь самого себя и думать о себе — самая сложная задача. Сколько работникам деревообрабатывающих станков ни говорят: дождись остановки механизма, а потом доставай готовую деталь — нет, он полезет ее забирать, пока станок движется. Беседуя с потерпевшим, диву даешься. Знал, что пила еще крутится? Знал. Если бы дождался остановки и убрал деталь, что-нибудь бы изменилось? Нет. Куда-то спешил? Нет. Кто-то торопил? Нет. Люди сами не могут объяснить своего поступка. 

Работники одного из столичных предприятий сознательно сняли блокировку металлообрабатывающего пресса. Он был специально так устроен, что запустить механизм можно только, если нажимать на две кнопки двумя руками одновременно. В противном случае пресс не включится. Так наши «мастера-кудесники» решили, что им работать удобнее одной рукой, и с помощью спички заклинили одну кнопку. Понятно, система защиты не работает. 

Штраф разгильдяю не выпишешь…

— Ну так, может, наказывать надо за такие проступки рублем и пожестче?

— Наше законодательство предусматривает административную ответственность за нарушение требований охраны труда только в отношении должностных лиц, а для самого работника — нет. Хотя, на мой взгляд, даже нелогично получается: за невыполнение правил пожарной безопасности штрафуют и продавщиц, и учителей. А за охрану труда почему-то нет. 

Меры наказания, безусловно, существуют — в рамках дисциплинарной и уголовной ответственности. Работник может получить замечание, выговор, его могут депремировать на срок до 12 месяцев. Что касается уголовной ответственности, то она грозит только, когда несчастный случай и травма уже произошли, и доказано, что это результат невыполнения сотрудником правил охраны труда. 

kozlovskaja@sb.by
Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter