Впервые в истории ЕС одна из стран отменяет шенгенские соглашения. Дания объявила о восстановлении таможенного контроля на границах с соседними странами. Решение было принято под давлением правых партий, которые давно пытались снизить поток мигрантов из Азии и Африки. Ранее из–за хлынувшей волны с Лампедузы восстановить границы призвали Италия и Франция. Но то, что именно Дания, самая богатая северная европейская страна, первой ужесточила пограничный контроль, — придало начавшемуся процессу большой символический смысл.
Государство, сохранившее королеву, датскую крону в качестве национальной валюты и протестантскую этику труда, не просто восстанавливает пограничные столбы. Дания, которая признается самой счастливой и благополучной страной, отгораживается от чуждого ей мира, где царят хаос, нищета, бесправие и безвластие. Сегодня заявления лидеров Евросоюза о том, что операция НАТО в Ливии направлена на стабилизацию, звучат как горькая насмешка. В Европе уже мало кто сомневается, что эти действия, а также события в Сирии и Йемене приведут к еще большему распаду и разброду в регионе. Но пока Брюссель безмолвствует, не решаясь признать провал собственного средиземноморского проекта, инициативу в свои руки взяли правые, националистические партии в ведущих европейских государствах.
Народный фронт Мари Ле Пен во Франции. «Истинные финны». «Фламандский интерес». Голландская партия свободы... И вот Датская народная партия, под нажимом которой правительство ввело собственные, национальные, защитные меры. Не случайно глава группы социал–демократов Европарламента Мартин Шульц назвал шоком новость о восстановлении пограничного контроля внутри ЕС. И констатировал: «В Евросоюзе наступил системный кризис, после того как первый иммигрант прибыл на Средиземноморское побережье ЕС».
Кстати, любопытна реакция европейской бюрократии на решения датских властей. Прекрасно понимая истоки проблемы, Еврокомиссия тем не менее потребовала от Копенгагена объяснений по поводу введения погранконтроля. А Европейский парламент заявил, что без участия европарламентариев недопустимы даже дискуссии о возобновлении паспортного контроля на внутренних границах ЕС. Потому что это нарушает один из базовых принципов ЕС — свободу передвижения.
Дело однако не в базовых принципах, а в базовых основах власти. Приняв односторонние меры, Дания бросила вызов становлению сетевого сверхгосударства — Евросоюза. Ограничение национального суверенитета и сетевое управление, которое могущественные державы осуществляют над прочими странами, — в этом суть нового европейского проекта. И не случайно именно устроившиеся на самом верху этой пирамиды европейские бюрократы первыми возмутились решением датских властей.
Спор идет не только и не столько о судьбе Шенгена. В конце концов, в истории уже бывали случаи, когда, например, из–за важных саммитов некоторые страны временно ограничивали въезд в свои страны и выставляли пограничные столбики. Это ни у кого не вызывало обид. Но совсем другое дело — застолбить за собой право самим решать судьбу своего государства. Это сегодня, в условиях глобализации и формирования новых империй (в хорошем смысле слова) — революция покруче арабских майданов. Некоторые аналитики уже заговорили о нео–Вестфальской системе, то есть возвращении к принципу суверенитета как основе для взаимодействия. Возможен ли такой поворот сегодня, когда за последние два десятилетия сложились международное гуманитарное право и так называемое гуманитарное глобальное управление под эгидой США, которое существенно ограничивает права других государств?
Возможно, о принципах Бодена сегодня бы и не вспоминали, если бы концепт всеобщей гуманитарной интервенции привел ко всеобщему процветанию. Но этого не происходит. Наоборот, сейчас до предела обострилось основное противоречие наступившего ХХI века — конфликт между Севером и Югом. То есть между богатыми и сильными странами, поглощающими основную массу мировых ресурсов, и бедными и слабыми. События в Магрибе — тому ярчайшее подтверждение.
И когда эти противоречия вступили в острую фазу, каждое государство спасается как может. То есть путем укрепления, а не разрушения суверенитетов. Мы бы могли посчитать действия Копенгагена отдельной рефлексией, если бы не одно «но»... Неожиданно, несмотря на возмущения Еврокомиссии и Европарламента, в этом деле датчан поддержала Германия. А это уже совсем иной вес как на чашу укрепления суверенитета, так и усиления Севера против Юга.
