В ПРЕДЫДУЩЕЙ СЕРИИ («СБ» за 16.03.2021): отделение воздушно‑капельных инфекций первым приняло на себя удар. Медики вспоминают конец февраля прошлого года с напряжением: территория небольшой Минской городской инфекционной больницы стала похожа на место военных действий, усыпанное палатками цвета хаки, куда тек бесконечный поток скорых. Этот год оставил шрамы на сердце каждого врача — они бесконечно кровоточат и напоминают о себе острой болью утрат. Но жизнь должна продолжаться — ради тех, кто ждет помощи и очень хочет домой.
Место между раем и адом — так называют реанимацию те, кому довелось в ней побывать. Она как черная дыра: затягивает и полностью обнажает сущность, заставляя предстать перед лицом судьбы нагим и уязвимым. Беспощадным или снисходительным будет вердикт рока — неведомо никому. Но люди, которым все‑таки удается отсюда уйти, больше никогда не будут прежними. Потому что они теперь знают, сколько стоит жизнь.
В реанимации находятся самые тяжелые пациенты, которые нуждаются в особенном уходе. Апрель 2020‑го
Высокий мужчина в темно‑синем медицинском костюме выходит из кабинета главного врача. Это заведующий реанимацией Александр Дедков. Он полной грудью вдыхает еще прохладный весенний воздух и сосредоточенно размышляет о том, что будет дальше. Полчаса назад врач принял волевое решение, которое далось совсем нелегко: на ближайшие несколько месяцев инфекционная больница станет для него и еще нескольких коллег домом. И на то есть несколько причин, главная — пациенты, которым нужна помощь.
Александр Дедков демонстрирует технологию неинвазивной ИВЛ — «шлем», куда подается кислород. * * *
Старшая медсестра Ирина Габранская тепло прощается с маленькими детьми и мужем. Чтобы сгладить тяжесть момента, мама подарила сыновьям игрушки — они в таком восторге от новых лего, что практически не слышат ее слов. А произносит их она очень тихо из‑за подступивших слез. Семья для нее важнее всего на свете, но и бросить людей в беде медик не имеет права — никогда себе этого не простит. Успокаивает лишь одно: муж все понимает. И мальчишки обязательно поймут, у бабушки в деревне им будет хорошо: вокруг лес и живописная дорожка для катания на великах — в городе такую не сыщешь. Фен, утюг, одежда про запас — наконец, дорожная сумка собрана и медсестра готова уезжать. Крепкие объятия почти без слез и просьба не скучать — прежде всего, к себе.
* * *
Александр Дедков занял кровать поближе к выходу, чтобы в случае тревоги сразу выскочить в дверь — а там и до отделения рукой подать. К новым условиям врач относится с иронией, сравнивая их то с общагой (когда по утрам собирается очередь в душ), то с казармой (когда с первыми петухами нужно стремглав лететь к пациентам, одеваясь на ходу). Правда, есть у него одно весомое преимущество: с любимой женой общается не через экран смартфона, а вживую — вот она, в соседней палате. Нет‑нет, здорова, все хорошо, просто пришла на помощь мужу в самую трудную минуту. Из‑за наплыва пациентов пришлось расширить реанимацию на три места, а рук что‑то не прибавилось, наоборот, врачи стали болеть. Но разве пациентам это объяснишь? Они ждут помощи безоговорочно, здесь и сейчас. Тогда Александр Владимирович позвал супругу — она согласилась без раздумий. С тех пор к статусу профессионального реаниматолога добавился еще один, не менее почетный: верная жена декабриста. Причем поблажек новой коллеге не делал никто, да она бы и не согласилась — характер не тот. Вместе со всеми, без страха и упрека, заходила в красную зону рано утром и оставалась там, пока не понимала наверняка: в этой палате все будет хорошо.
Июнь 2020‑го
04:41, на улице непроглядная темнота. Старшая медсестра Ирина Габранская по дороге в отделение разминается — это вместо зарядки, чтобы привести в тонус мышцы и ненароком не уснуть прямо здесь, в проклевывающейся коротенькой траве под туями. Через полчаса в корпус зайдут инфекционисты с кафедры БГМУ, что базируется на территории клиники: утром им предстоит долгая дорога в Брестскую область, а там — визит в несколько больниц. Перед каждой такой поездкой медсестра взяла себе за правило собирать врачам «тревожный чемоданчик» с противочумными костюмами, респираторами и очками — на всякий случай. Но в этот раз молния на сумке так и останется незастегнутой…
— Срочно, качаем! Кислород на максимум! Адреналин! — крик заведующего сливается с острым писком приборов. На экране палатного монитора вместо сердцебиения и частоты дыхания зияют нули: они будто дыры, засасывающие последние проблески жизни. Этого просто не может быть! Это ошибка, сон, что угодно, но не правда. Александр Дедков давит на грудь пациента все сильнее и чаще, вкладывая в каждое движение злость вперемешку с надеждой. Врач не может его отпустить. Только не сегодня.
Он готов реанимировать часы напролет, готов не выходить из бокса, предложить десятки вариантов лечения, договариваться с ангелом или дьяволом, но только не расписаться в собственном бессилии. У судьбы же на этот счет свои планы: время смерти — 06:01. И больше ничего не вернуть.
* * *
Старшая медсестра, едва скрывая слезы, убирает шприцы и снимает катетер. Закрыв за собой дверь бокса, несколько раз глубоко вдыхает утренний воздух с ароматом росы — чтобы не расплакаться. Но отчаяние и боль берут верх: она падает на ступеньки и рыдает, будто высвобождаясь от обиды и разочарования, которое каждый раз все прочнее сковывает душу.
Врач ранен. Ему страшно и тошно от собственной беспомощности. Он всем сердцем ненавидит эту болезнь, которая плюет на все старания и перечеркивает недели кропотливого труда. Разве этот мужчина не заслужил второй шанс? Разве не ему судьба ненадолго позволила почувствовать себя здоровым и почти самостоятельно дышать? Разве не он пару часов назад воодушевленно рассуждал, как вернется домой и впервые пойдет с внуком на рыбалку? Разве не его заботливо кормили медсестры и по очереди, перебивая друг друга, рассказывали последние новости?.. Эти вопросы заведующий устремляет в тишину. Они так и останутся без ответа.
* * *
Как сказать родным, что их близкого больше нет? Этому не учат в университете, этому должна научить жизнь. Что чувствует человек, когда видит на экране телефона номер врача‑реаниматолога? Он звонит только раз — последний. Самый страшный раз.
Сегодня
Начало рабочего дня у медиков реанимации всегда одинаковое: каждое утро в ординаторской собирается консилиум. Здесь самые лучшие эксперты — главный врач и инфекционисты с профильной кафедры БГМУ. Сперва обсуждают, как у пациентов прошли выходные: эти — тьфу‑тьфу — неплохо. Следом — самая приятная часть: оглашение списка тех, кого сегодня переведут в обычное отделение. Счастливчиков аж четверо (из девяти) — они уже почти не зависят от кислорода и даже потихоньку учатся заново ходить. 61‑летний Александр Макар в этом плане вообще рекордсмен: без помощи медсестры собирает вещи и даже от коляски, на которой обычно перевозят пациентов, отказывается — очень уж соскучился по прогулке, пусть и короткой. Мужчина пробыл в реанимации полмесяца и все это время убеждал себя держаться — в том числе ради сына‑врача, который работает здесь же. Но строгий отец похвалит его за труд дома, без чужих глаз, а здесь — тепло благодарит заведующего, спасшего ему жизнь, и милых медсестер, которые не знают жалости к себе.
Выздоровевший пациент Александр Макар.
Александру Дедкову приятно заходить в эту палату — она навевает приятные воспоминания. Не так давно отсюда точно так же на своих ногах ушел очень тяжелый пациент. Когда врач его впервые увидел, был в шоке: вес — 180 килограммов, богатырь, не иначе. Правда, скукожившийся от боли, как маленький беспомощный ребенок. Что с ним только ни происходило за полтора месяца в реанимации — все это запечатлено в пухлой истории болезни. Но самое страшное творилось не в легких или сердце, а вокруг, когда по ночам на кровати слева умирали одни, а уже утром за жизнь боролись другие. Но он справился, потому что дал слово единственной внучке. Он герой.
* * *
Заведующий заходит в шестой бокс: здесь лежит пациентка на ИВЛ, состояние которой врача немного тревожит. Нет, она молодец, справляется, но уроки прошлого запрещают рано расслабляться. Женщина дремлет, поэтому медик старается поправить катетер на груди осторожно, чтобы не разбудить. Он проверяет, заправлен ли инфузомат (иными словами капельница пролонгированного действия) нужными лекарствами: гепарин против тромбов есть, морфин для обезболивания и лучшего кровообращения тоже на месте и даже изо‑мик от симптомов сердечной недостаточности уже в работе, хотя врач сообщил медсестрам о новом назначении всего пару минут назад.
Этим вечером
Смеркается. Александр Дедков еще утром обещал жене прийти пораньше, но на часах уже 20:12, а он все еще в ординаторской. Хотя супруга не обижается, все понимает — сама видела, как ему тяжело. Разглядывая свое уставшее отражение в зеркале, врач едва улыбается: он вспоминает, как несколько месяцев жил в больнице, где главным развлечением было — просто поспать. Инфекционка перестала быть ему домом еще летом, а вот желание отдохнуть не покидало за этот год ни на минуту. Убежать бы от тяжелых мыслей на край света, чтобы никто не звонил по ночам с тревожными новостями. Чтобы не плакали в трубку родственники тех, кого не удалось спасти. Чтобы слышать шум океана или хотя бы речки, а не пронзительные звуки аппаратов. Чтобы все было как раньше — да, тяжело, но хотя бы не невыносимо больно.
Медик очень старается не копить плохое, но пока получается не очень. Только теперь он начинает понимать, почему реаниматологи часто умирают молодыми, так и не успев насладиться пенсией. Но у Александра Владимировича на жизнь грандиозные планы, раньше 88 лет он расставаться с ней не собирается — это решил точно. Только бы ковид поскорее отступил и позволил наконец взять хотя бы часть отпуска из накопленных 90 дней. Врач уже мечтательно представляет, как будет путешествовать по Южной Азии — очень уж близка ему философия и культура тех стран. Но думать об этом пока рано — за ширмой грез ждут тяжелые пациенты, хрупкие сердца которых бьются в его руках. И завтра он снова изо всех сил попытается подарить им надежду. А пока разрешает себе немного отдохнуть, умоляя прохладный мартовский ветер прогнать из мыслей все плохое. Скоро он будет дома.
В ГЛАВНЫХ РОЛЯХ:
Александр Дедков — заведующий отделением интенсивной терапии и реанимации
Ирина Габранская — старшая медсестра
Режиссер — Христина Глушко, glushko@sb.by
Оператор — Алексей Вязмитинов
Сериал «Анатомия пандемии» выпускается при поддержке Министерства здравоохранения
