Проблема – в несимметричности
Рассуждая о том, может ли Беларусь войти в состав России, в первую очередь нужно думать о том, что форма вхождения должна соответствовать Конституции России. Таким образом, речь должна идти об образовании нового субъекта Российской Федерации, возможно, с некоторыми дополнительными, автономными правами и полномочиями. Он может быть единым или сложносоставным, то есть в свою очередь делиться на внутренние субъекты, у нас есть такие прецеденты. Тогда в Конституции должна будет появиться новая запись, дополняющая перечень субъектов Федерации. Это первый вариант.
Второй – заключение межгосударственного договора о вхождении Беларуси в состав России, который, если он не соответствует российской Конституции, должен стать ее частью. Но такие планы ни в России, ни в Беларуси пока не прорабатывают, и подтверждения готовности или намерения войти в состав Российской Федерации со стороны белорусского руководства мы никогда не получали.
Хотя, с моей точки зрения, это наиболее разумный шаг, поскольку создание Союзного государства России и Беларуси – привлекательная цель, и политическая воля к этому есть, но подобный союз выглядит несимметрично. Скажем, если бы в него вошли еще какие-либо республики бывшего СССР, тогда можно было бы говорить о восстановлении Союзного государства. А в нашем случае несимметричность создает довольно большие трудности в объединении.
Сомнительное пространство
Предложение перейти в качестве единой валюты на российский рубль сомнительно из-за особенностей денежно-кредитной политики Центрального банка России. Дело в том, что уже многие годы ЦБ РФ эмитирует рубли исключительно под приобретение долларов и евро. То есть российские банкиры не регулируют государственную монополию на деньги в интересах России. Фактически рубль привязан к доллару и является его суррогатом с точки зрения эмиссии рубля. Если эта политика останется неизменной, только безумец может войти в рублевое пространство, поскольку российское государство добровольно отказалось от использования своей государственной монополии на деньги – важнейшего рычага экономического роста в целях его кредитования.
А Беларусь использует монопольное право государства на эмиссию денег в качестве важнейшего инструмента поддержки экономического роста. Отказываться от него и передавать свою монополию на эмиссию денег российскому ЦБ означает привязать белорусскую экономику к золотовалютным резервам России и ограничить возможности роста ее кредитования приростом российских валютных резервов. Поэтому, думаю, до тех пор, пока денежно-кредитная политика нашего Центробанка остается столь примитивной, по сути, являясь разновидностью так называемого валютного правления, когда эмиссия национальной валюты идет только под приобретение иностранной валюты, переходить на российский рубль нет смысла. Поэтому Беларусь, считаю, совершенно правильно, не сумев повлиять на денежно-кредитную политику России, уклонилась от вхождения в наше рублевое пространство, что означало бы добровольно, в никуда отдать свою государственную монополию на эмиссию денег и ликвидировать собственную денежную государственную политику. А вот если бы российский ЦБ эмитировал рубли не под крыло иностранной валюты, а под спрос на них со стороны хотя бы субъектов Федерации или участников рынка, у Беларуси были бы основания требовать притока рублевой кредитной массы в свою экономику в соответствии с объективным спросом на деньги.
От единства выиграют все
Мы живем в условиях рыночной экономики и частной собственности, поэтому надо понимать, что есть государственные и частные интересы и структуры. Прочность нашего союза сегодня подвергается испытанию именно получастных полугосударственных структур. Речь прежде всего идет о желании «Газпрома» получить от Беларуси трубы для транспортировки газа и максимизировать валютную выручку от его поставок в республику и за счет их снижения на российский рынок. Следует отметить, что далеко не все, что делает «Газпром», отвечает интересам России и тем более интересам Беларуси. Когда начинают говорить, что Россия субсидирует Беларусь, поставляя газ по ценам ниже мировых, то это – частная точка зрения руководства «Газпрома». И если дать ему волю, то и Россия останется без газа: все будет экспортироваться.
Если «Газпром» заинтересован получить белорусскую трубу, то Беларусь, в свою очередь, заинтересована в доступе к российским газовым месторождениям. Если мы создадим единое таможенное и экономическое пространство, Россия обязана будет предоставить Беларуси право свободно приобретать необходимое количество газа по внутренним российским ценам и доступ к нашим месторождениям природных ресурсов. Те же условия возникают в случае вхождения Беларуси в состав России в качестве субъекта Федерации.
А если говорить об общенародных интересах и макроэкономическом интегральном эффекте, то расчеты показывают, что, если мы создаем Союзное государство с единым экономическим пространством, и белорусские, и украинские предприятия будут получать российские энергоносители на наших внутренних условиях, темпы роста российской экономики поднимутся в полтора раза, белорусской и украинской – в два. Россия выиграет за счет того, что экономический рост в Беларуси будет сопровождаться одновременным ростом спроса на российские товары, потому что в цене белорусских машиностроительных изделий – от 50 до 80 процентов российской комплектации.
Если посмотреть, за счет чего растет российское тракторостроение, то увидим: в основном за счет поставок комплектующих в Беларусь, где собираются готовые тракторы. Когда в Беларуси идет подъем промышленного производства, Россия тоже выигрывает, потому что растет спрос на российские двигатели, металл, комплектующие. И эта выгода для России в целом в десятки раз превышает мнимый ущерб и мнимую упущенную выгоду «Газпрома», на которую постоянно указывают враги российско-белорусской интеграции, на самом деле лоббирующие частные интересы узкой группы лиц.
К сожалению, ведомственные интересы и интересы определенных частных структур стали камнем преткновения для создания Союзного государства. Эта форма объединения предполагает формирование союзного правительства, таможни, единых систем управления, включая единый центральный банк с совместным надзором над его работой, и так далее. А это противоречит интересам коррумпированной бюрократии, блокирующей создание Союзного государства из-за боязни усиления контроля ее работы.
Максимальный эффект
Если действительно исходить из интересов наших народов, то им отвечает максимально возможная интеграция – воссоединение в единую страну с единой системой государственного правления. Объединение с сохранением суверенитета менее эффективно, гораздо дороже и постоянно наталкивается на сопротивление коррумпированных чиновных структур.
Любая граница обрастает структурами, за взятки пропускающими контрабанду и высказывающими лживые аргументы о необходимости сохранить национальный суверенитет. Они всегда будут против Союзного государства, поскольку в противном случае лишаются жирной кормушки. А вот в интересах экономического развития двух стран эти таможенные границы ликвидировать, это облегчит нашу кооперацию и снизит издержки.
Беларуси, например, устранение границы дает эффект в виде двукратного повышения экономического роста. У нас есть расчеты, которые доказывают, что от интеграции она выигрывает больше всех. Это и понятно: республика специализируется на производстве товаров конечного потребления, и прямой доступ к сырью и комплектующим материалам снижает издержки и повышает эффективность. России это тоже выгодно. Поэтому создание единого государства – в наших национальных интересах.
Если мы демонтируем Союзное государство, рискуем ничего взамен не получить. Беларусь отойдет в свободное плавание. Поэтому, думаю, надо довести до конца вопросы создания Союзного государства, затем ставить следующую задачу – воссоединение в рамках единого государства.
И последнее, на что хочу обратить внимание союзных парламентариев. Я не стал бы противопоставлять российско-белорусскую интеграцию интеграции стран Евросоюза. Если бы по примеру ЕС мы создали комиссию Союзного государства по экономическим вопросам и наделили ее функциями союзного правительства, наш союз, думаю, реально бы заработал. Нам надо поучиться у европейцев умению ставить общие интересы выше частных, даже выше узконациональных интересов государств-участников.
