— По сути, в то время на всю страну было только 3 кардиохирургических отделения в Минске, — вспоминает доктор Шестакова. — А когда в 2001 году образовался РНПЦ «Кардиология», было создано отделение экстракорпорального кровообращения под моим руководством — такого в Беларуси не было вообще.
Когда-то Лиана Шестакова создала целую систему в нашем здравоохранении, объединив все известные методики по экстракорпоральному кровообращению. Сейчас ее уникальные изобретения используются во время всех операций на открытом остановленном сердце, а это более 3 тысяч хирургических вмешательств в год по всей стране.В конце 1990-х практически треть пациентов после операций на открытом сердце, увы, не выживали. Лиана Геннадьевна объясняет тонкости: самый сложный этап таких вмешательств можно выполнить только на остановленном, освобожденном от крови сердце. Все это время нужно суметь поддержать жизнь в организме и не допустить попадания воздуха из полостей органа в сосуды. Для чего полностью пережимается грудная аорта, а функцию сердца и легких на время операции замещает система искусственного кровообращения. Но в таких условиях без коронарного кровоснабжения при нормальной температуре тела уже в течение нескольких минут наступают необратимые изменения миокарда, фактически — гибель сердца. В мире есть много разновидностей систем защиты, у нас до изобретения Лианы Шестаковой использовалась, мягко говоря, не самая щадящая: вся кровь пациента глубоко охлаждалась, сердце обкладывалось ледяной крошкой, в его сосуды вводился холодный кристаллоидный раствор. После такой шоковой методики почти в 20% случаев запустить сердце после операции, увы, врачам не удавалось. И Лиана Геннадьевна придумала свой вариант:
— Нет ничего физиологичней крови. И мы с научным руководителем Юрием Петровичем Островским разработали новый метод защиты — с помощью специального раствора, который помогает сохранить на время операции работоспособность и целостность клеток миокарда. Долго подбирались соотношения, сам состав многокомпонентного раствора. В итоге мы нашли эти идеальные пропорции — 4 части крови к 1 части раствора. Все это охлаждается до температуры 8 — 12 градусов с помощью теплообменника, через специальные магистрали подается в сосуды. Просчитать надо было все: с каким давлением подавать, с какой скоростью, как долго, как часто... Операция ведь многочасовая. И ни в коем случае нельзя допустить, чтобы сердце перерастянулось, иначе — ишемия и инфаркт. Забирать этот раствор из сердца тоже надо осторожно, а потом постепенно согревать, насыщать и запускать орган. Это очень сложная система.
Ученик превзошел учителя
Аналоги в мире имелись, но сам по себе метод нашего ученого уникален, на его разработку ушло 8 лет. Учиться приходилось везде и понемногу — даже достать англоязычную литературу по кардиохирургии в то время было проблемой. Среди ориентиров для Лианы Шестаковой был знаменитый доктор Джеральд Багберг, который использовал похожую методику — кровяную холодовую кардиоплегию. Метод, как выяснилось со временем, тоже далекий от идеала. Уже когда работа над диссертацией подошла к концу, Лиана Геннадьевна встретилась со своим прославленным коллегой на обучении в Италии и рассказала о своей разработке. В ученый совет к моменту защиты докторской после пришло письмо от профессора: «Горжусь, что ученик превзошел учителя. Считаю, что система кровяной защиты миокарда, разработанная в вашем центре, лучше, чем моя система». К слову, изначально диссертация Шестаковой планировалась как кандидатская. Но изобретение настолько высоко оценили, что предложили сразу же выдвинуться на докторскую. Благодаря такой методике удалось снизить в том числе количество летальных исходов: с 28% до 1,5%.
Аналоги в мире имелись, но сам по себе метод нашего ученого уникален, на его разработку ушло 8 лет.
Тысячи спасенных жизней
И это не единственное новшество, которое принесла в нашу медицину доктор Шестакова. Когда в конце 1990-х наши врачи начинали оперировать аневризму дуги грудной аорты — одно из самых сложных вмешательств в кардиохирургии, которое в бывших странах СССР делали только в одной-двух клиниках, тоже внедрили отечественную методику. Врачи поменяли ток крови в кровеносной системе пациента в обратном направлении! Если раньше, чтобы провести подобную операцию, приходилось охлаждать тело человека до 16 градусов, останавливать кровообращение и укладываться в 40 — 50 минут (иначе летальный исход), то такой метод дал кардиохирургам больше времени, а пациенту — больше шансов на выздоровление.
Когда-то Лиана Шестакова создала целую систему в нашем здравоохранении, объединив все известные методики по экстракорпоральному кровообращению. Благодаря ей стали помогать пациентам с острой сердечной и острой легочной недостаточностью, когда по какой-то причине ослабленные органы не могут работать самостоятельно. На помощь приходят современные аппараты, в том числе ЭКМО — экстракорпоральной мембранной оксигенации, когда функцию жизненно важных органов временно берет на себя машина. Начинать с нуля было крайне сложно. К примеру, на столе у кардиохирурга лежит толстенный справочник по ЭКМО — это только часть двухдневного курса, который читают специалистам. В экстренной ситуации острой сердечно-легочной недостаточности надо безошибочно определиться с методом и вариантом механической поддержки кровообращения, сосудистым доступом, учесть многие параметры организма и аппаратуры, подобрать скорость, с которой будет забираться, насыщаться кислородом и возвращаться кровь. А процесс этот постоянный — кровь перекачивается со скоростью 4 — 5 литров в минуту!
savitskaya@sb.by
