Что такое ювенальная юстиция и есть ли она у нас

Семью ставят в угол

Что такое ювенальная юстиция и есть ли она у нас?
Так уж вышло, что в полтора года Саше понадобилась сложная операция. Решение принимали ночью, экстренно, и вдруг: мама наотрез отказалась от переливания крови.

Операцию — делайте, переливание — нет. Умрет? Пусть умрет. Чтобы спасти ребенка и не нарушить ничьих прав, врачи подняли на ноги зампреда райисполкома, прокурора, участкового, членов комиссии по делам несовершеннолетних. Успели. Малыш жив, здоров, и мама счастлива. 

Власть родителей над детьми беспредельна. Она начинается с решения “рожать или не рожать” и при определенных условиях может не прекратиться никогда. Конвенция о правах ребенка возникла как раз потому, что дети нуждаются в особой защите. Когда взрослый бьет ребенка, издевается над ним, государство имеет право вмешаться. Это ни у кого не вызывает сомнений. 

Ювенальная юстиция начиналась в США с создания специальных детских судов для малолетних преступников, которым  обеспечивали дополнительные права и гарантии. До революции особые суды появились в Петербурге, Москве, Харькове и Варшаве. Делались попытки открыть их в Минске и Могилеве, но помешала Первая мировая война.

Это по сути была первая попытка создания ювенальной юстиции, которой нас сегодня пугают. Сто лет назад подростковую преступность объясняли пьянством, нищетой, бродяжничеством, ленью, страстью к приключениям, проституцией. Основной же причиной считали плохое влияние семьи.

В Беларуси термин “ювенальная юстиция” официально не закреплен, но фактически законодательство содержит все элементы правосудия в отношении несовершеннолетних преступников и систему мер по защите детства. Самый обсуждаемый и самый болезненный в свете ювенальных дискуссий вопрос — изъятие ребенка из семьи — детально прописан положениями Декрета № 18. Старший помощник прокурора Витебской области по надзору за исполнением законодательства о несовершеннолетних и молодежи Антон Волков считает, что в стране достаточно адекватные законы для защиты детей и семьи — надо только их правильно применять. 

— Лишение родительских прав — всегда крайняя мера, и даже в этом случае есть процедура восстановления. Такой подход за семь лет дал результаты: сирот стало в два раза меньше, уровень подростковой преступности снизился втрое. Шесть из десяти детей, которых признавали нуждающимися в госзащите и помещали в приюты, возвращаются к родителям.

Понятно, на заметку милиции попадают явно проблемные семьи, где родители пьют или совсем уж не занимаются детьми. А что посоветовать маме 13-летней Жанны, которая все время врет и ворует деньги у родителей? Может, дело в генах? Девочку удочерили, когда она была еще крошкой. А недавно дочка опять стащила 500 тысяч и отвела одноклассников в кафе. Мама отвезла дочь в приют, а сама с нервным срывом легла в больницу. На месяц. И потребовала не сообщать потрясенной семикласснице о том, что домой ее обязательно заберут...

С девочкой пообщался психолог. Оказалось, первый раз Жанну сдали в милицию в шесть лет, когда она взяла что-то без спроса у родителей. Два часа девчушка провела в клетке “обезьянника”, и это не показалось перебором ни маме, ни папе, ни милиционерам. Разве нет вины родителей в поведении девочки? А семья благополучная. Люди обеспеченные, дочка единственная, школу не пропускает, всегда ухоженная. Мама каждый день делает с ней уроки, никогда не бьет и любит повторять фразу: пока из ребенка сделаешь человека, сам озвереешь.
 
— Тут, конечно, родители перегнули палку. Но нормальное воспитание невозможно без запретов и наказаний. Детям, особенно мальчикам,  нужны авторитеты, нужны границы, за которые нельзя переступать, — считает педагог с 30-летним стажем Татьяна Борисенко. — Мы так рьяно взялись защищать права ребенка, что большинство из них уже и слышать не хотят о своих обязанностях. Как бы не пришлось потом создавать специальную юстицию для родителей. Учитель уже поставлен в такое положение, когда безопаснее не заметить безобразное поведение или откровенное хамство школьника. 

Еще один повод для введения презумпции родительской вины: гибель и травмы детей по недосмотру взрослых. В Витебской области только за последнее время случилось 15 трагедий.
— Каждый такой факт тщательно проверяется, и, по статистике, в 95 процентах случаев гибнут дети из благополучных семей. То есть тех, которые никогда не привлекали особого внимания педагогов и уж тем более милиции, — говорит заместитель председателя городской комиссии по делам несовершеннолетних Инна Марецкая.

Если родитель пошел пьянствовать, а ребенок в это время погиб, взрослому грозит только предупреждение или штраф. Да, он уже сам наказал себя на всю жизнь. Но стоит заикнуться о введении ответственности мам и пап за оставление детей в опасности — сразу крик: с ума, что ли, сошли? Как это — до 12 лет одного дома не оставлять и на улицу не выпускать?  Вот и сгорают дети, запертые в доме, выпадают из окон, опрокидывают на себя телевизоры, глотают таблетки или крысиный яд, гибнут в песчаных карьерах и тонут прямо возле берега.

В странах победившей ювенальной юстиции все иначе. В США вполне конкретные запреты: в Аризоне ребенка можно оставлять в одиночестве, начиная с 10 лет, в других штатах — с 12, а в Мэриленде — только с 18 лет. В Канаде до 10 лет запрещено оставлять дома ребенка одного, а с 10 до 16 можно только на два часа. В Австралии нет ограничений, но в случае неприятности или несчастного случая суд определяет, насколько верным было решение оставить ребенка одного. В Польше нельзя оставлять без присмотра детей в возрасте до 7 лет. В Великобритании для тех, кто оставил ребенка до 12 лет в опасности, предусмотрено уголовное наказание. 

Строгость в отношении безответственных родителей не отменяет при этом довольно суровые санкции для малолетних преступников. В Великобритании, США и кое-где в Европе за тяжкие преступления разрешено судить с 10 лет, уголовная ответственность с 13 лет наступает во Франции, с 14 — в Германии и Японии, в Ирландии, как и в некоторых восточных странах, можно отправить в колонию 7-летнего ребенка. В США к детям применяется смертная казнь и пожизненное заключение. 

В Беларуси за тяжкие преступления к уголовной ответственности привлекают с 14 лет, срок лишения свободы не может превышать 12 лет. Все мы знаем, что есть дети, которые с раннего возраста имеют криминальные наклонности. С ними носятся родители, потом педагоги, потом милиционеры, и никто не  справляется. Таких трудных подростков отправляют в специальные воспитательные учреждения закрытого режима. У нас пока нет специализированных судов для несовершеннолетних, но перспектива их создания реальная и не такая уж отдаленная — об этом рассказала начальник отдела по надзору за исполнением законодательства о несовершеннолетних и молодежи Генеральной прокуратуры Беларуси Дарья Лебедева. 

В начале прошлого века в Витебске существовало отделение для малолетних арестантов на 37 человек, а первую исправительную земледельческо-ремесленную колонию для несовершеннолетних открыли в Могилеве в 1909 году. Дети попадали в колонии в основном за кражи и сбыт краденого, но были и осужденные за более тяжелые преступления.

Суть современной ювенальной юстиции: если у ребенка трудности в поведении, всегда виноваты родители. Для того чтобы защитить детей от “неправильных” взрослых, можно и нужно вмешиваться в процесс воспитания. Во Франции, Италии и ряде Скандинавских стран ребенок считается у государства большей ценностью, чем семья. В Финляндии законом запрещены физические наказания и госпатронат в любой момент может забрать ребенка по заявлению соседа или соцработника. В Англии недавно арестовали родителей одиннадцатилетнего мальчика: его вес достиг 95 килограммов, и врачи посчитали это жестоким обращением.

Ювенальная юстиция на Западе и ее элементы в белорусском законодательстве представляет собой сложную систему влияния на несовершеннолетних, семью и непосредственное окружение. В одних странах эта система уже торжествует, в других только  формируется, в третьих старается завоевать позиции. О ее плюсах и минусах можно спорить до хрипоты, потому что идеальных систем воспитания не существует. Я не зря рассказала о семье 13-летней Жанны, с которой знакома лично. Потому что не берусь судить, где этой девочке было бы лучше: с такими “неправильными” родителями, в интернате, или с родной матерью, которая отказалась от нее сразу после рождения.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter