Партизанская история...

Паша вихрем влетела в хату:

— Мамочка! Немцы!

Пелагея Афанасьевна выглянула в окно, и сердце ее тревожно забилось. Опять они! Идут по улице густой угрожающей колонной. С автоматами наперевес. Не к добру это, подумала женщина, припоминая, как гитлеровцы уже несколько раз в окрестностях деревни получали по зубам от партизан. Особенно большие потери понесли они неделю назад. А сейчас, судя по всему, хотят отыграться на жителях Протас, которые помогают партизанам. Пелагея Афанасьевна не ошиблась: то был карательный отряд из Парич.

— Беги, дочурка, к Грише.

— И ты со мной, мама!

— Не могу. Старая я, ноги не слушают. Спрячусь… Поспеши, донька…

Паша опрометью бросилась за дверь. Мелькнула мысль: через огород – на другую улицу. Да поздно: там уже раздавалось гергетанье фрицев, которые гнали перед собой стариков, женщин, детей. Девушка нырнула в заброшенный сарай и прильнула к щели, наблюдая за тем, что происходит вокруг. А там творилось ужасное. Немцы взяли толпу сельчан в плотное кольцо, и один из них начал что-то зачитывать с листа бумаги. Потом, подгоняя беззащитных людей прикладами, затолкали их в один из домов, а Пелагею Афанасьевну (Паша видела это отчетливо), привязали к какой-то повозке. Вскоре хату, облитую керосином, охватил трескучий огонь, и послышались автоматные очереди. Стреляли по тем, кто пытался вырваться из ада. Спастись не удалось никому…

Паша догадалась, что маму оставили в живых, чтобы от увиденного она набралась страху и, наконец, призналась, где располагается партизанский отряд, в котором находятся ее старшие сын Григорий и дочь Мария. 

Фрицы тем временем принялись грабить деревню и с множеством домашнего скота и обозом с продовольствием взяли курс на Паричи. Они прихватили с собой и Пелагею Афанасьевну.

Обо всем увиденном и пережитом Паша рассказала партизанам, не зная только о том, что ожидало ее маму в райцентре. Как выяснилось позже, Пелагею Афанасьевну зверски избивали на допросах, но каждый раз слышали от нее одно и то же: «не знаю…». И так продолжалось до тех пор, пока она, изловчившись, не схватила со стола чернильницу и запустила ее в лоб фашиста-истязателя. Ужасные муки обрушились на эту мужественную женщину. Сначала ей отрезали уши, потом выкололи глаза, а затем, так ничего не добившись, казнили на виселице.

Так Григорий, Мария и Паша Вежновцы, выросшие в крестьянской семье в деревне Протасы Паричского (ныне Октябрьского) района, остались без родителей. Отец Леонтий Афанасьевич за несколько месяцев до этого был расстрелян бандой бывшего белогвардейца Крапивки, которая называла себя немецкой тыловой армией и расправлялась с семьями партизан и военнослужащих. А Вежновцы как раз и относились к этой категории.

Григорий после окончания школы свою судьбу связал с армией, выучившись на кадрового военного. Молоденький офицер в одном из самых первых сражений попал в окружение, чудом вырвался из него и появился в родной деревне. Там уже находилась Мария, которая выбрала себе профессию медика и до войны работала медсестрой в одной из больниц Бобруйска. Когда вражеские части подступили к городу, она пешком преодолела десятки километров по пути в родительский дом. А Паша не успела еще окончить школу.

Григорий сразу заявил, что оставаться в деревне ему нельзя, потому что немцы расстреляют всю семью, узнав, кем он является. Он уйдет в партизаны. «И я с тобой», — решила Мария. Отцу и матери ничего не оставалось делать, как согласиться с ними. Когда немцы узнали об этом, они неоднократно пытались заставить Пелагею Афанасьевну признаться, где находится партизанский отряд. Но все безуспешно. Тогда была установлена за хатой Вежновцов слежка, в уверенности, что когда-нибудь Григорий или Мария тайком явятся к матери. Но гитлеровцы не дождались этого.

…Паша, оказавшись в отряде брата, выполняла разные поручения: стирала белье, помогала по кухне, ухаживала за ранеными, собирала лекарственные травы. Одно из поручений было особой важности. В Протасах к тому времени обосновался полицейско-немецкий гарнизон, который расправлялся с теми, кто не хотел подчиняться «новому порядку». И вот, когда стало известно, что немцы готовятся сделать карательный налет на соседнюю деревню, командир Октябрьской партизанской бригады, Герой Советского Союза Федор Илларионович Павловский дал приказ положить конец беспределу фашистов, разгромить гарнизон. Совершить это должен был отряд, одним из руководителей которого был Григорий Вежновец.

А тот послал в Протасы в разведку свою младшую сестру Пашу (мол, худенькая девчушка-подросток у врага подозрения не вызовет). Но случилось так, что Пашу кто-то выдал, и гитлеровцы, схватив ее, две недели в Паричах подвергали пыткам, стремясь выбить признание о месте нахождения отряда. Ничего не добившись от отважной девушки, ее, избитую, привезли назад в родную деревню и бросили в подвал, где уже томилось несколько патриотов. 

Об этом стало известно Григорию, который всю вину за произошедшее взял на себя, о чем и доложил комбригу. Тот приказал: не медлить, выступить тот час же. Операция была назначена на пять часов утра и усилена еще двумя партизанскими отрядами. Она оказалась для фашистов столь неожиданной, что среди них начался переполох, который перерос в настоящую панику. Гарнизон был разбит наголову. Освобожденную вместе с другими узниками Пашу доставили в партизанский госпиталь, где медсестрой была Мария. Жизнь еле теплилась в девушке, и Марии вместе с мужем, руководителем санитарной службы Минского партизанского соединения Ибрагимом Леонидовичем Друяном, стоило невероятных усилий поставить сестру на ноги. Когда же она окрепла, стала охотно помогать Марии в ее деле, перенимать ее опыт. И так преуспела, что, вернувшись в свой отряд, стала санинструктором. 

После войны Паша (Прасковья Леонтьевна) окончила фельдшерскую школу и до выхода на пенсию работала медсестрой в Гомельском клиническом госпитале инвалидов Великой Отечественной войны. Там она познакомилась с Владимиром Буракевичем, который проходил лечение и за которым она ухаживала, и создала с ним семью. Недавно женщина, инвалид первой группы, перенесла инсульт, однако нет-нет да и вспоминает эпизоды военного лихолетья, о которых она отрывочно поведала автору этих строк.

Несколько раз по телефону удалось побеседовать и с Марией Леонтьевной, также инвалидом первой группы, и встретиться с ее сыном Леонидом, который вместе с родственниками существенно дополнил рассказ матери. Как и Прасковья, она всю жизнь посвятила медицине, уйдя на заслуженный отдых также из Гомельского госпиталя инвалидов ВОВ. Интересные подробности о ней сообщила мне и председатель совета ветеранов этого лечебного учреждения Наталья Васильевна Приходько.

В партизанском отряде Марии Леонтьевне приходилось быть не только ассистентом и надежным помощником при проведении хирургических операций у знаменитого врача Ибрагима Друяна (ее мужа), но и участвовать в боях с оружием в руках, ходить на железку, проводить бессонные ночи у коек раненых, ухаживая за ними, поддерживать теплыми словами. У нее самая высшая солдатская награда – медаль «За отвагу», орден Отечественной войны, медали «За победу над Германией», «Партизану Отечественной войны» первой и второй степеней, Почетная Грамота Верховного Совета БССР.

И еще такая деталь. Своего сына Леонида Мария Леонтьевна родила в июле 1944 года, когда для нее и Ибрагима Леонидовича война уже была закончена, и они с группой бывших партизан направлялись налаживать мирную жизнь в Каменецкий район. По дороге туда у нее начались роды, и их принял ее муж. Кстати, Леонид, окончив школу, пошел по стопам своих родителей. Он – кандидат медицинских наук, заслуженный врач Беларуси, доцент кафедры пропедевтики внутренних болезней Гомельского медицинского университета. В системе здравоохранения до выхода на пенсию работала и его жена, а сейчас там продолжает трудиться его сын.

В декабре этого года Марии Леонтьевне исполнится 95, а Прасковье Леонтьевне в марте следующего – 90 лет. Их мужья и брат Григорий Леонтьевич Вежновец, верно служившие Родине и награжденные боевыми орденами и медалями, к сожалению, уже ушли из жизни. А у нас одно пожелание: дай Бог здоровья этим славным женщинам, которые перенесли все тяготы войны и приближали Победу.

Мемориальный музей Холокоста (Вашингтон, США) на основании документов Национального архивного фонда Беларуси будет изучать историю нацистского геноцида в годы Великой Отечественной войны. По словам начальника отдела использования документов и информации департамента по архивам и делопроизводству Минюста Беларуси Григория Жолнеркевича, это предусмотрено соглашением о сотрудничестве, подписанным между департаментом и американским музеем.

Цель соглашения — исследование, копирование, а также введение в научный и общественный оборот архивных документов, касающихся истории Холокоста и преследования других народов нацистским режимом. Как сообщает Белта, музей Холокоста будет изучать документы госархивов Беларуси по этой тематике. Благодаря этому сможет размещать их копии на своих ресурсах для использования в исследовательских и образовательных целях как работниками музея, так и другими заинтересованными. При этом будут задействованы не только документы, которые касаются уничтожения евреев, но и те, что свидетельствуют о преследовании и уничтожении представителей других национальностей.

Департамент по архивам также будет иметь доступ к материалам, архивным документам музея Холокоста в США. Мемориальный музей Холокоста — независимое учреждение правительства США. Занимается освещением истории преследования, уничтожения 6 млн евреев, а также представителей других национальностей — жертв нацизма с 1933 по 1945 год.