Семейный фронт

Владимир Гаврилович подал в суд на безработного Сергея Владимировича, потому что тот больше полугода не возвращал долг 300 марок... Татьяна К. "устала писать жалобы в разные инстанции", чтобы обязать Дмитрия К. относиться к ней с должным вниманием и уважением... Светлана Венедиктовна ополчилась против семьи Александра Б., проиграла три судебных разбирательства, но упорно продолжает искать "справедливости и защиты"... Леониду В. не по душе соседство с Ольгой П., ее мужем и детьми, и он тоже грозится подать на них в суд, если семейство добровольно не переселится в другое место.

Все эти конфликты запросто можно было бы назвать рядовыми, если бы не пикантный нюанс. Представители противоборствующих сторон - родители и дети. Причем инициаторами разногласий, истцами в судебных процессах выступают родители, любыми способами пытаясь "закрутить гайки" своим взрослым, но непослушным чадам...

В подобную ситуацию, как выяснилось, попала и Валентина Николайкова ("Людям свойственно ушибаться", 9 ноября). Она стала жертвой семейных, как ни парадоксально звучит, интриг исключительно потому, что была чересчур благодарной, заботливой и терпеливой дочерью... Но правда осталась на ее стороне - подтверждением тому выигранные судебные дела (инициатором которых была вовсе не она), многочисленные звонки в редакцию в ее поддержку. Однако радость "юридических побед" оказалась несоизмеримо мала по сравнению с горечью утраты душевного родства с людьми, родными по крови.

А вот у 32-летней Елены В. из Дрогичинского района уже не осталось ни радости, ни горечи - одно сплошное непонимание. "Когда я была еще не замужем, - откровенничает в письме читательница, - у нас с матерью даже пустячной размолвки ни разу не было. Растила она меня одна, любила безумно, пылинки сдувала. Я, естественно, отвечала ей тем же. Но когда я засобиралась замуж, маму будто подменили. Сколько грязи она вылила на моего жениха еще до свадьбы! Но я думала, что мать просто ревнует, вот поженимся - она и смирится, приутихнет. Ан нет, 6 лет уже живем в кошмаре. Мать постоянно цепляется к Саше, командует, что ему делать, а что - нет, где можно ходить, где нельзя, где сидеть, куда смотреть, что есть... А если ослушается - скандал обеспечен минимум на неделю, потому что в доме хозяйка она и все должно быть так, как она скажет. Уйти с мужем на квартиру мы не можем, работает только он один, зарплата не ахти какая, я сижу дома с полуторагодовалой дочкой. Пробовала заступаться за мужа - сама получила от матери по первое число и стала таким же врагом для нее, как Саша, потому что "неблагодарная и бездушная". А недавно мать заявила, что не успокоится, пока не выселит нас из "своего" дома... Я просто не понимаю, как может родная мать так портить жизнь собственным детям!.."

Честное слово, если бы это письмо написала пожилая женщина, которую обижают дочь и зять, ситуация выглядела бы привычнее хотя бы потому, что в жизни, как и в письмах наших читателей, гораздо больше примеров, когда "молодость забывает старость". Но то, что "привычнее", не обязательно "нормальнее". Ничего ненормальнее вражды родных людей быть, пожалуй, не может. Извечный философский конфликт отцов и детей по сравнению с "бытовухой" - это цветочки. "Если бы только на различии взглядов на жизнь матери и дочери, отца и сына заканчивались все проблемы! С этим еще можно жить", - заключила наша читательница из Мозыря Татьяна Зеленко.

Но как, например, жить Татьяне Л. из Витебска, в семье которой конфликт давно вышел за рамки извечного вопроса? "Моя мама умерла, когда мне не было еще и 14 лет. Через полгода после ее смерти отец привел в дом первую "замену". Прожили два года - расстались. Потом женщины стали появляться и исчезать с такой скоростью, что я толком лица их запомнить не могла. Ни одна из очередных "жен" папаши дольше полугода в нашем доме не задерживалась. Чего мне стоило выносить ежедневные попойки отца и его подруг, плавно переходящие в скандалы и мордобой, знает только бабушка. Собственно, 8-й класс я жила у нее и доучивалась в деревенской школе. А потом вернулась к отцу в Витебск, поступила в училище, окончила его, но работу найти не смогла. Отец стал меня попрекать буквально каждой коркой хлеба. А когда "принимал на грудь" - выгонял из дому, говорил, что он меня вырастил, на ноги поставил (?), а теперь я сама о себе должна заботиться. Как? Ему все равно - хоть на панель. Весь этот кошмар длится по сей день. Что мне делать, я не знаю. Не писать же заявление в милицию - отец все-таки. Помогите!.."

В чем кроется причина семейных конфликтов? Какое такое лезвие рвет и кромсает узы родства? Минчанин Алексей К., познавший на себе, что значит быть изгоем в собственной семье, безапелляционно заявляет: "Материальная неустроенность - раз. Потерял работу - перестал быть полноправным членом семьи. Отныне ты - нахлебник. Слабохарактерность, болезнь - два. Водится за тобой грешок - выпить, к тебе никакого сочувствия, желания помочь. Ты - алкаш, а с такого в доме никакой прибыли, одни убытки. Отсутствие собственной жилплощади - три. При ее наличии тебе простят и безработицу, и пьянство. Без нее - ты вообще никто". Может быть, и прав отчасти наш читатель. Но что же мы тогда за люди такие, если крепость родства стали измерять квадратными метрами и количеством денег в кошельке? Нет, не верю, что, сживая со свету за лишнюю тысячу рублей "плоть от плоти своей", можно найти себе оправдание в "материальной неустроенности". Причина боевых действий на семейном фронте глубже и масштабнее будет, а от возможных последствий уже должны мурашки по коже бегать. Но беда в том, что газета разрешить частнособственнические конфликты между родителями и детьми в отдельно взятой семье не может. Не можем мы, например, помирить Татьяну Л. с отцом, Елену В. - с матерью, Алексею К. вернуть его родных. Не можем в буквальном смысле. Наш долг - проблему поднять и, как заметил в своем письме Сергей Фесенко из Волковыска, "предупредить читателей, что из "цветов жизни", если за ними неправильно ухаживать, в будущем могут получиться сорняки общества". Только вот читают ли газеты те, кому эти слова адресуются в первую очередь, - вопрос.