Передовые позиции по производству основных видов сельскохозяйственной продукции на душу населения и огромные долги. Солидный игрок на мировом рынке продовольствия и традиционный «просильщик» денег у государства. Такие парадоксы — отличительная особенность нашего сельского хозяйства сегодня. Отрасль, в которую за последние 10 лет вложена колоссальная сумма в 45 миллиардов долларов, пока не дает отдачи, на которую рассчитывало государство. В чем причина? И как изменить ситуацию? Планируется, что обстоятельный и серьезный разговор по проблемам стратегического развития сельского хозяйства состоится у Президента. А пока ответы на многочисленные вопросы ищут ученые, руководители и специалисты аграрной отрасли, депутаты. Сегодняшний разговор на эту тему — с председателем Постоянной комиссии по аграрной политике Палаты представителей Виктором Щетько.
Фото Павла Чуйко
— Виктор Владимирович, депутаты вашей комиссии часто ездят по регионам, встречаются с людьми, видят картину изнутри. Что, на ваш взгляд, мешает сегодня крестьянам работать и зарабатывать?
— Я бы не сказал, что сельское хозяйство у нас плохо работает. Что касается производства продукции, мы по многим параметрам первые в мире. Давно накормили свою страну и зерном, и мясом, и молоком, и овощами. Мы чуть более 30 процентов съедаем сами от того количества, что производим. В прошлом году на экспорте продовольствия заработали около 6 миллиардов долларов. О такой сумме мы когда–то только мечтали и не верили, что ее можно достичь. Поэтому неправильно говорить, что сельское хозяйство работает плохо. Работает нормально. Но хотелось бы лучше. Нужно менять некоторые подходы. Этой темой сейчас серьезно занимается межведомственная рабочая группа по решению проблемных вопросов в АПК под руководством председателя Совета Республики Михаила Мясниковича. Я вхожу в состав этой группы. И депутаты свои предложения по тому, как решить основные проблемы сельского хозяйства, тоже внесли. Перед этим собирались, обсуждали, спорили — не только члены нашей комиссии, но и другие депутаты, которые ранее работали в сельском хозяйстве и хорошо знают его болевые точки. Некоторые мои коллеги по депутатскому корпусу считают, что в сельском хозяйстве надо все менять радикально, быстрее все ломать и менять.
— Что имеется в виду? Введение частной собственности на землю?
— Нет, такая позиция у очень немногих. Большинство придерживается другого мнения. То, что у нас законом прописано — право аренды земли на 99 лет, — достаточно и менять не нужно. А вот основные средства — здания, сооружения, оборудование, да и в целом предприятия, мы считаем, можно отдавать частнику. Есть различные способы. Не только продажа, но и акционирование с последующим выкупом. Все это закон позволяет делать и сегодня, но механизм работает очень слабо. Сельское хозяйство — отрасль специфическая, большой прибыли быстро не заработаешь. Урожай собирается раз в год. Купил, например, технику для производства картофеля, а она окупится только через десять лет. Отсюда и низкий интерес к отрасли. Было бы так: произвел продукции на миллиард рублей — и получил 450 миллионов прибыли, у нас бы отбоя не было от инвесторов. А сегодня есть у тебя, допустим, толковый бизнес–план для аграрной отрасли, ты пришел в банк, а кредиты под 45 процентов годовых... Взял миллиард — отдай в год 450 миллионов рублей только процентов, без учета основного долга. Я недавно был в Белгороде, общался с местными фермерами. Так они не верят тому, что у нас такие дорогие кредиты. У них банки дают деньги под 2 процента годовых...
Почему в сельском хозяйстве не работает закон о банкротстве? Долги в отрасли сегодня колоссальные — 80 триллионов рублей, из которых 10 триллионов — просроченные. В Витебской области более 80 процентов хозяйств — убыточны. Объявить хозяйство банкротом — не проблема. Но что дальше? В случае с банкротством завода все просто. Выставил на аукцион помещения, оборудование — покупатель найдется. А кто купит при нынешней рентабельности в аграрной отрасли сельскохозяйственное предприятие? Первое, что нужно делать, — повышать экономическую эффективность в отрасли.
— Снижать себестоимость, работать над технологической дисциплиной, избавляться от нерадивых работников?
— Не только. Нужно начинать считать, смотреть вперед. При том, что все, кажется, уже понимают, что во главе угла должна стоять экономика, продолжается гонка за валовыми показателями. И финансы никто при этом не считает. Любой ценой получить литр молока, килограмм мяса. А может, где–то стоило бы остановиться и сказать: зачем нам нужна такая дорогая продукция? Сейчас в Минской области вводятся некоторые интересные методы, обязывающие руководителей чувствовать экономическую составляющую. Может, не сразу, постепенно, но нам надо делать поворот в сторону экономической эффективности.
Фото БелТА
И еще одна тема, набившая оскомину, но от этого не менее актуальная. Сколько говорится об огромных дотациях селу, о том, что деньги туда идут словно в «черную дыру». Но вот расчеты наших ученых из Национальной академии наук. Начиная с 1991 года вследствие диспаритета цен из сельского хозяйства изъято свыше 81 миллиарда долларов. Это более чем втрое превышает прямое бюджетное финансирование. Надо еще правильно понимать вот что: те 15 триллионов рублей, которые ежегодно выделяются из бюджета, не идут напрямую крестьянам. Финансируются различные направления. Ни одно министерство в стране сегодня не имеет столько учебных заведений. А в Минсельхозпроде 4 вуза, 28 колледжей, на содержание которых идет под 2 триллиона рублей в год. Известкование, культуртехника, содержание некоторых служб — все требует денег. В итоге до сельскохозяйственных производителей доходит не так уж много... А диспаритет цен продолжает оставаться. Как сейчас помню: когда я уходил в Парламент из Минского облисполкома, за литр молока базисной жирности хозяйствам платили 4 тысячи 100 рублей. Прошло четыре года, а цена молока выросла всего на 400 рублей... В то время как техника, минеральные удобрения, горючее подорожали куда больше! В Белгороде литр молока в переводе на белорусские рубли стоит 8.300. И по такой цене они с радостью согласны его у нас закупать.
— Но ведь продать нельзя. Руководителю хозяйства строго доведено, куда он должен поставлять продукцию.
— Это же, конечно, и правильно, с одной стороны, потому что свои предприятия должны работать. Это и рабочие места, и та же прибыль — только у переработчиков, что, конечно, не вдохновляет производителя сельскохозяйственной продукции. Депутаты часто говорят о том, что руководитель сельскохозяйственного предприятия сегодня работает в большей степени не как самостоятельное лицо, а по указке сверху. И это касается не только продажи продукции. Ему доводят, где, что и сколько сеять, когда убирать, какую технику надо забрать. Заметьте: не купить, а забрать, хотя ему этот новый трактор, возможно, и не нужен. А потом долг за трактор будет висеть ярмом на шее у хозяйства. А добротная техника, купленная ранее, валяться под забором... Пора нам идти к тому, что на сельскохозяйственном предприятии должен быть не исполнитель поручений, а хозяин, берущий на себя ответственность и бьющийся за каждый рубль, знающий, что этот рубль — его. Тогда и бесхозяйственности, и воровства, и других негативных явлений на селе будет гораздо меньше. Да и руководителей — толковых и грамотных — прибавится. Сегодня проблема найти человека на должность председателя СПК. Доходит до того, что отдельных горе–«руководителей» приходится через три дня увольнять. Надо подумать, каким образом сельхозпредприятия обретут хозяина: через акционирование, прямую продажу, создание долевой собственности — не столь важно. Главное — выходить на здоровую аграрную экономику.
— В стране ведь есть опыт, когда неплатежеспособные хозяйства передавались крепким промышленным предприятиям, банкам, частникам. Как вы его оцениваете сегодня?
— Известный президентский 138–й Указ, я считаю, хорошо сработал. К примеру, в Минской области были переданы инвесторам 140 неплатежеспособных хозяйств. В десятках хозяйств создана крепкая база. Сегодня они нормально работают. Хотя были и случаи, когда хозяйства приходилось у инвесторов забирать. Вместо того чтобы работать, они начали продавать скот, технику, оборудование. Благо их вовремя остановили.
— Виктор Владимирович, год назад были подписаны 4 президентских указа, направленные на оздоровление аграрной экономики. В их разработке принимали участие и депутаты вашей комиссии. Что эти документы дали сельскохозяйственным предприятиям?
— Возможность работать дальше. Произошла отсрочка долгов по лизингу, инвестиционным проектам, что стало существенной поддержкой для хозяйств. У них высвободились оборотные средства, которые пошли на проведение посевной, другие неотложные нужды. Указы появились весьма своевременно.
— А чего вы и ваши коллеги ждете от совещания у Президента?
— Ожидаем, что тема экономической эффективности сельского хозяйства станет основной. И главное — будут выработаны те подходы, которыми смогут руководствоваться руководители и крестьяне.
sob@sb.by
Советская Белоруссия № 120 (24750). Пятница, 26 июня 2015
