ВОСЬМОГО октября прошлого года наша газета вышла с заголовком: «От «Сельской газеты» до Нобелевской премии». Именно в этот день Шведская королевская академия наук назвала имя нового лауреата премии по литературе — белоруски Светланы Алексиевич. А ведь ее профессиональный журналистский путь начинался в «Сельской газете», куда будущий Нобелевский лауреат пришла в 1973-м и проработала три года. Это было время молодости и интересных командировок, отметила в эксклюзивном интервью нашему корреспонденту сама Светлана АЛЕКСИЕВИЧ.
— Светлана Александровна, для меня честь — поздравить вас с Нобелевской премией лично. Скажите, а правда ли, что тогда, в 1973-м, из березовского «Маяка коммунизма» вас перетянул к нам главный редактор Андрей Данилович Колос?
— Не совсем. Дело в том, что когда я училась на факультете журналистики Белгосуниверситета, несколько раз была на практике в «Сельской газете» в отделе, где работали интересные журналисты Степан Бородовский и Александр Шабалин. И мне понравилась эта газета. Но по распределению в нее не попала: меня отправили работать в Березовскую районную газету. Связей с изданием я не теряла, писала материалы. Это не случайно. Все мое детство и юность прошли в белорусской деревне. Я родилась в Украине, но там прожила всего несколько лет. Затем мы переехали на Гомельщину, жили в Брагинском и Мозырском районах, можно сказать, на родине отца (он сам из Петриковского района). Я всегда любила деревню, послевоенную, старую, в основном женскую. Сельчане были самыми любимыми моими героями.
Так вот однажды в Березу приехала Инесса Мицкевич, заместитель главного редактора, и пригласила в «Сельскую газету»…
В те времена в газете был потрясающий коллектив: Зоя Здановская, Андрей Юдчиц, Светлана Климентенко… Атмосфера царила дружеская, и мне было интересно работать… Знаете, мы с моей подругой Марией Войтешонок, которая тоже была в штате «Сельской газеты», очень любим вспоминать то время. Время, когда мы были молодые.
— Благодаря работе в редакции у вас состоялось знакомство с Алесем Адамовичем, который впоследствии вам «ставил голос» в литературе (это вы отмечали во многих интервью). А Светлана Ульяновна Климентенко, руководившая тогда отделом культуры, рассказала мне, что «Сельская газета» вела специальную рубрику о белорусских писателях. Вам поручили беседовать с Адамовичем. И вашим материалом писатель был очень впечатлен: говорил, мол, никогда бы не подумал, что молодая журналистка способна так сильно написать…
— Мне дали задание написать интервью с Адамовичем. Читала «Я из огненной деревни», была под сильным впечатлением от этой гениальной книги. Сделала интервью. А на следующий день Адамович пришел и как-то очень удивился, что ничего править не надо. С тех пор мы подружились. Это был человек европейского мышления, воспитанный на произведениях Толстого, Достоевского. Это был человек размаха мысли. Никого подобного я в своей жизни больше не встречала.
Мой принцип — учиться у сильных личностей, когда ты чувствуешь, что в этом человеке сфокусировано время, его собственное мнение, взгляд на те или иные вещи. Помню тогда к нам в Минск приезжали московские журналисты — Песков, Аграновский. Это были такие живые университеты, которые не заменили бы ни одно академическое занятие.
— Кстати, говоря о вас, коллеги-журналисты тогдашней «Сельской газеты» отмечали вашу профессиональную хватку: умение подмечать детали, видеть что-либо важное в незначительном. Вы были хорошим слушателем? В каком жанре вам нравилось работать больше всего?
— Мне было интересно писать очерки о людях. То, что меня интересовало в них, нужно было глубоко «копать». Но, к сожалению, в газетной публикации, где человека показывали очень плоским, «заштукатуренным», усеченным, этого делать не удавалось. То, что мне было интересно в человеке, совсем не было нужно для печати. Поэтому, когда у меня появилась возможность уйти работать в литературный журнал «Неман» (с немного другой спецификой), я была рада.
— А как же захватывающие дух командировки от «Сельской газеты»?
— Столько было встреч и интервью — тысячи, миллионы… Помню хорошо, как на меня произвела впечатление поездка в деревню Ратынцы Воложинского района. Обычная сельская хата. Там собрались бабы, у которых не вернулись мужья с фронта. Мы ели сало, кто-то пек блины. А как они говорили! Как они плакали! Это была бездна нашей жизни — вот эти бесконечные страдания. Кстати, эта история даже вошла в эпизод романа «У войны не женское лицо».
В командировки легче всего ездить было летом. А вот, к примеру, поздней осенью приезжаю в деревню. Дождь, холод, слякоть, женщины в поле поднимают лен. Все вручную. Еще и веселые, надо мной, молоденькой, шутят.
В 60—70-е годы было очень тяжело в деревне. Военное и послевоенное поколения натерпелись. Судьбы у тех людей — потрясающие. И таких рассказов, таких старух, женщин, которые остались без мужей, без братьев, без отцов, больше никогда не будет. И их нельзя было не любить. Позади война — и велись бесконечные разговоры об этом, о смерти, о страдании.
— То есть лично для вас ценность уроков, пройденных в «Сельской газете», — это уникальный опыт?
— Да. Я увидела реальную жизнь. Работа в «Сельской газете» стала для меня своеобразным продолжением того деревенского мира, из которого я вышла. Поэтому у меня остались очень теплые чувства к «Сельской газете». Я очень рада, что в ней работала.
uskova@sb.by
