Три поколения
— Валентин Владимирович, годы идут, а в вашем коллективе неизменно молодые, красивые лица... Ансамбль молодых?
— Конечно. На моей памяти это уже третье поколение артистов. Из тех, с кем я начинал, практически никого не осталось. Приходят к нам совсем молодые, после учебных заведений. По опыту знаю, пока человек притрется к нашему ансамблю, научится танцевать именно так, как нужно нам, проходит года три. Сейчас у нас как раз молодежное пополнение.
— Чувствуется разница между поколениями?
— Второе было самым тяжелым — то, которое пришло в 90-е годы. Просто страшно иногда становилось. Люди были ориентированы не на работу, а на получение каких-то легких денег. Опять же, все эти проблемы с “утечкой” за границу... Но сейчас ситуация стабилизировалась. Правда, подворовывают у нас иногда ребят хороших! Переманивают в Россию, в Украину, в дальнее зарубежье. И все же от нас уходят редко.
— Наверное, как и в Белорусском балете, артистов удерживает прежде всего репертуар?
— Если говорить откровенно, в плане мастерства нам, может, и не перещеголять ни российский Государственный ансамбль танца, которым руководит Игорь Моисеев, ни украинский под руководством Мирослава Вантуха. Просто эти страны больше — у них больше база, больше танцовщиков, больше выбор... Но по репертуару мы стоим на три ступеньки выше! И это не бахвальство, это — факты. За последнее десятилетие я практически не припомню у Моисеева ни одного нового номера. Да и у киевского ансамбля им.Вирского — тоже. А мы успели сделать три совершенно новые программы! В этом плане, я считаю, нам нет равных. Как и в подборе симпатичных девушек!
— Наши артистки — самые красивые?
— Еще бы!!!
О пользе мифов
— Фольклор, который мы видим на эстраде, — это всего лишь стилизация?
— Это миф, что в танце якобы существует фольклор, который где-то когда-то кто-то нашел и прямо вытащил на сцену. Такого не бывает. Можно где-то подсмотреть интересную идею и сделать свой номер. Все “народное” искусство — авторское! А разве не таково искусство Игоря Моисеева, Надежды Надеждиной... У меня, например, есть номер, который и сейчас пользуется неизменным успехом на концертах — кадрили “на табуреточках”. Хотите знать, как появился этот танец? Ребята из фольклорной лаборатории при Институте культуры, которой ведала Юлия Чурко, привезли из этнографической экспедиции видеоматериал, где, кроме прочего, была такая картинка — мужчина с женщиной стояли вдвоем на табуреточке и что-то пытались танцевать. Вот и весь фактический материал. Идея. В которой не было ни одного движения как такового! Но на основании этой идеи я поставил две кадрили.
— А какими идеями была навеяна ваша знаменитая “Песнь про зубра”?
— Жанр этой постановки — хореографические этюды на исторические темы. Их названия и есть идеи: “Евфросинья”, полонез “Прощание с родиной”, “Несвижская легенда”... Нет даже исторической последовательности, но есть эпизоды. Я считаю, нация существует и отличается от других наций именно тем, что в ней есть какие-то знаковые вещи, личности, которые определяют ее историю. Для нас, белорусов, Евфросинья, Огиньский, Радзивиллы — это знаки нашей нации. Вот взять, к примеру, Беловежскую пущу. Все знают Беловежскую пущу, потому что там — зубры... Этим она отличается от других лесов. Не было бы зубров — был бы просто лес. Кстати, “Песнь о зубре” мы показываем в рамках нашего праздничного концерта 25 апреля и 4 мая.
“Вечеринка в агрогородке”
— Не обойдетесь, наверное, на таком концерте и без новых постановок?
— И даже принципиально новых. Сейчас перед ансамблем стоит немало важных вопросов, которые мы стараемся решать. Не секрет, что на наши концерты приходят в основном люди взрослые. Если приходит молодежь, так в основном из специализированных училищ и вузов — мастерству поучиться. А вот как сделать, чтобы молодежь приходила к нам для собственного удовольствия? Один из путей — наша, недавно открытая школа танца. Мы не рассматриваем ее как некое учебное заведение — таких в Беларуси и без нас довольно. В нашу школу мы берем всех желающих танцевать мальчиков и девочек.
— Совсем без отбора?
— Да. И особенно тех, кто к танцам мало способен. Им ведь, поверьте, танцы больше нужны, чем способным — у них и спинки сутулые, и ножки слабые... А танцы все это в порядок приводят. Танцевать полезно для здоровья! Но школа танца — это только один из наших шагов к молодежи. Другой путь — заинтересовать репертуаром.
— Видимо, у молодежи сложился в отношении фольклора вполне определенный стереотип...
— Но фольклор ведь не стоит на месте! Это не окаменевшее искусство, которое было когда-то... Завтрашний фольклор рождается сегодня. И мы присматриваемся к тому, чем народ живет сейчас. Взять, к примеру, брейк-данс, который родился на асфальте, перекочевал на сцену, а теперь его элементы используем и мы, Государственный ансамбль танца. Фольклор должен отзываться на то, что происходит вокруг.
— А чем конкретно отзывается ваш ансамбль?
— Когда-то у нас был очень популярный номер “Вечарынка ў калгасе”. Мы сделали ремейк. Представили, как бы проходила эта вечеринка в теперешнее время, скажем, в агрогородке! Что бы там люди танцевали, что пели... Получился совершенно новый номер. Или, например, “Лянок”. Сейчас Дима Пенкрат сделал нам такую потрясающую современную аранжировку народной мелодии, что это произведение обрело совершенно новое звучание. Я сам все хожу и напеваю...
— Интересно, а после работы, для души, какую музыку слушает Валентин Дудкевич?
— Никакую. Музыка звучит у меня внутри — та музыка, среди которой я весь день. Она должна быть со мной, ведь свои постановки я придумываю не в зале, как, может быть, кажется многим. Нет — на улице, в троллейбусе, на прогулке... А в зале — просто воплощаю.
