Вера Дербенева: "Песню "Если б я был султан..." сочиняли всей съемочной группой"

Счастье вдруг в тишине постучалось в двери

Никакой Новый год не обходится без «Оливье» и фильмов с песнями Леонида Дербенева. В обществе непоседливого кота Басика мы с Верой Ивановной Дербеневой на ее кухоньке пьем кофе. Она любит погорячее. Квартира у Дербеневых обычная — в простой московской многоэтажке, даже не в центре города.


— «Иван Васильевич меняет профессию», «Чародеи», «Бриллиантовая рука» — все эти фильмы снова будут показывать на Новый год. Вера Ивановна, сколько знаменитых актеров исполняют песни Дербенева! У Леонида Петровича были с кем–то из них дружеские отношения?

— Из актеров... разве что с Юрой Никулиным. Они с Леней такие дружбаны были! Сошлись на анекдотах:  один их любит и другой тоже. Утром созвонятся: «Давай, у меня новый анекдот». И вот минут двадцать «ха–ха».

— А как же Леонид Гайдай?! Леонид Петрович ко всем его знаменитым фильмам песни написал...

— «Если б я был султан...» — только эта песня была не его. Ее всей группой сочиняли по словечку. Правда, за нее года полтора авторские получала — не понимала, за что платили. А потом объявила, что Дербенев к этой песне не имел отношения.

Что касается Гайдая, он был немножко сам по себе, весь в режиссерской работе. Когда сняли фильм «Бриллиантовая рука», мой Леня мне звонит из Адлера, говорит: «Приезжай, мы тут недельку отдохнем». Я приехала. Вся киношная группа собралась на открытие местного ресторанчика. Юра Никулин был с женой Танечкой — его тогда к своим столикам все приглашали, так был популярен. Музыка заиграла. Андрей Миронов ко мне — пригласил танцевать. Я с ним вышла и почувствовала себя колодой, до того он был пластичный. Я ему говорю: «Нет, Андрей, вам кого–нибудь другого надо, попластичнее». Атмосфера была очень хорошая. Если бы я знала с самого начала, что выхожу замуж за гения, я бы дневники вела! К нам ведь и дочка Хрущева приходила, и дети Щелокова, министра внутренних дел СССР. Да кого только на этой кухне не было!

— Скоро 25 лет, как Леонида Петровича нет, но и недели не проходит, чтобы песни его не звучали по телевизору. Взять хоть те же шлягеры в исполнении Аллы Борисовны!


— Пугачева начинала петь в каком–то клубе, когда ее Саша Зацепин нашел. С трудом пробивалась на эстраду до Сашиных и Лениных песен. А в фильме «Женщина, которая поет» они с Дербеневым разругались в пух и  прах и на десять лет расплевались.

— А потом как помирились?

— У Лени был концерт в начале 90–х, и он пригласил туда Аллу. На сцене стояли втроем — она, Леня и Зацепин, — обнявшись. Последние месяцы, когда Леня был прикован к постели, приходили Алла с Филиппом, они уже женаты были, говорили о том, сколько времени из–за их разрыва было потеряно и упущено.

— Вера Ивановна, муж ведь наверняка вам какую–то песню посвятил?

— Посвятил «Сколько дней потеряно». Там слова такие есть: «Падала листва, и метель мела. Где же ты была...» Я вышла замуж в 22, а родила в 24. Мне уже тридцать, а дочка Леночка еще маленькая бегает. И муж говорит: «Вот если бы мы раньше встретились, нам было бы тридцать, а ребенок школу бы уже оканчивал. Где же ты была?» Прошло время, и он написал эту песню и сказал: «Посвящаю ее тебе». И добавил: «А вообще все песни в эквиваленте гонорара тебе посвящены».

— Ну правильно, любимой жене...

— Не знаю, насколько любимая... Не знаю, были ли у него женщины, не были, но мне никогда в голову не приходило: поехал на рыбалку — значит, на рыбалку, поехал к Саше на дачу — значит, к Саше на дачу. У меня не было повода его ревновать.

— А вы сами участвовали в создании песен?

— Доводилось. Вот «Сердце гибнет, помоги мне» из «Бриллиантовой руки» он с трудом писал: «Вроде комедия, но песня должна быть про любовь, вот мучаюсь, ничего не получается». А я тут получаю открытку «Жду ответа, как соловей лета» и ему говорю: «Ну вот видишь, какие народные мудрости бывают». И стали мы с ним придумывать:  море обаяния, океан желания — и когда дошли до «огнедышащей лавы любви», он говорит: «Ну все, песня написана!»

— Вера Ивановна, Дербенев был таким известным человеком, а квартира у вас скромная. Не то что виллы у нынешних звезд...

— Лет 40 — 50 назад при Союзе писателей существовала секция, куда входили поэты–песенники. Леню туда не брали ни под каким видом. При Хрущеве говорили, что песни Дербенева никуда не годятся. «Есть только миг» — вообще антисоветчина.


Плевать ему было на тот союз, но ведь ничего было нельзя:  квартиру не давали — потому что не член союза, за границу поехать нельзя, а денег было — чемоданы, потому что во всех ресторанах по восемь раз пели «Прощай, от всех вокзалов поезда...» Леня в очередной раз написал письмо в Союз писателей — «прошу принять», и снова ему отказали. Сева Санаев, актер, мы с ним очень дружили, пришел к нам и спрашивает: «Леня, ты что такой расстроенный?» А тот говорит: «Вот в очередной раз в Союз писателей не принимают». Ну Сева и посоветовал: «Пошли его на три буквы. Давай мы тебя в Союз кинематографистов устроим, сценаристы — независтливые люди».

И его приняли в Союз кинематографистов, и у нас появилась возможность тратить деньги.

— Вера Ивановна, как вы пережили смерть мужа?

— Я на 20 килограммов похудела... Ведь он рано умер — в 64 года. У Лени стал сильно болеть желудок. Но он не сразу обследовался. Сначала поехал к тибетскому колдуну. Травы пил. Потом полтора года ходил к новомодным платным врачам, пока наконец не сделали ему полное обследование. Диагноз звучал как приговор — рак желудка. Но на операцию Леня не согласился, а улетел в Новосибирск к своему колдуну. Из–за него он протянул время, так что потом врачи уже не смогли ему помочь... Пока жива я буду, не перестану говорить, какая я счастливая женщина, что моим мужем был Леонид Дербенев.

Светлана Хрусталева.

Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter