Сбитый летчик

Не стану называть точное место, где браконьерничает Тарас, ибо ополчатся на него инспекторы из рыбоохраны и серьезно осложнят жизнь. В некотором смысле его можно считать этаким Робин Гудом или Деточкиным из популярного советского фильма, где главную роль сыграл Смоктуновский. Он тоже делает по-своему благое дело. Ловит в тех местах рыбу и раздает одиноким и слабым старикам. Безвозмездно.

Не стану указывать точные координаты еще и потому, что не до конца уверен в его противозаконных действиях. А может, он просто удачливый и очень профессиональный рыбак? Хотя и трудно представить, как можно поймать на обычную удочку такой отборной плотвы, лещей и линей, увесистых окуней и нехилых по размеру щук. Однако никто его еще не застал за этим занятием. Тарас ведет скрытный образ жизни в небольшой хатке на берегу красивейшего озера. Досталась она ему от такой же одинокой, долго болевшей женщины, к которой, как говорят в народе, он пришел в примы и стал доглядывать. Оказался он в этих краях в начале лихих девяностых, когда развалилась великая страна и в одном из соседних государств, объявивших о своей независимости, его за что-то посадили в тюрьму. Бежал. Но не в Россию, откуда родом, а в эти полузабытые богом места. Он влюбился в них и осел. Прочно, как пень срубленного дерева.

Хуторяне не припомнят, чтобы кому-то он продавал рыбу за деньги, хотя по всему было видно, что Тарас в них нуждается, как и любой из нас. Поговаривали, что небольшую российскую пенсию он все-таки успел оформить. И вообще, дескать, он был когда-то военным летчиком.

Понятно, что журналистское любопытство толкало меня на встречу с этим загадочным человеком. Однако сделать это было не так-то просто. Здесь, в этой маленькой деревеньке, он всегда появлялся неожиданно. Раздавал рыбу, справлялся коротко о здоровье и даже отказывался от горячего супчика, которым его пытались угостить благодарные сердобольные хозяева.

Да и не хотел он со мной встречаться. Сторонился, если вдруг как-то пересекались на дороге. Объяснял я это, что не из его, видать, «контингента». Однако надежды на нормальную встречу я не терял. Знал, что рано или поздно, но такой случай представится. Так и произошло…

Втот день в этот маленький хуторской поселок сельский магазин на колесах, или «лаўка», как его здесь называют, приехал по расписанию.

Однако я едва не опоздал купить свежего хлеба. Увидел только, как последний покупатель, а им оказался Тарас, отъехал на велосипеде от машины. Хлеб, батон я все же купил и через полчаса уже со спиннингом пошел вдоль берега, надеясь поймать что-нибудь интересное. Прошел с полкилометра, когда метрах в тридцати от берега в тени развесистого дуба увидел сидящего на траве Тараса. Вот  он, шанс! Никуда он теперь от меня не денется…

— Негоже пить в одиночку, можно и спиться, — начал я.

— Можно, — спокойно согласился Тарас.

— Можно полюбопытствовать, по какому поводу?

— Да разве на все повод нужен? — задумчиво спросил мой собеседник. — Хотя день для меня сегодня действительно праздничный.

Тарас отодвинул в сторону начатую бутылку водки и газету, на которой нарезанными лежали колбаса и хлеб. Я тоже присел на траву и вгляделся в грустные, зеленые с синим глаза лесного отшельника и внутренне порадовался тому, что, судя по всему, разговор у нас наконец состоится.

Заметил, что мы как-то сразу перешли на «ты». Оказывается, Тарас действительно служил в российских ВВС штурманом боевого самолета, и в одной из спецопераций его самолет был практически сбит. Приземлился и остался в живых экипаж, можно сказать, чудом. Вернулись домой. А здесь как раз все и началось… Парад суверенитетов.

Но главный «парад» ему устроила жена. Сказала, что с новым своим избранником уезжает жить в Германию. Разумеется, и дочь Ангелина уезжает с ней. Какие могли быть в те дни разборки? Разбежались, и все. Так он и оказался в Беларуси.

— Пожил немного у своего бывшего сослуживца, а потом просто свалил. Зачем кого-то обременять? Здесь мне понравилось. Окопался, — рассказывал Тарас. — А день праздничный потому, что у Ангелины сегодня день рождения. Вот я и разговариваю с ней мысленно…

— А как-то связаться не пытался? — поинтересовался я.

— Как же, пытался.

Оказывается, его бывшая жена работает в одной из благотворительных организаций. Об этом он узнал из одной из взятых на почте газет. Там даже фотография ее была. Почему, собственно, и узнал. Говорит, что написал в этот фонд письмо, где попросил бывшую супругу рассказать об их дочери, если можно, дать ее адрес. Обещал никого из них не отягощать. Пусть дочь просто пришлет фотографию.

— Ну и как, откликнулись? — спросил я.

— Где там, — махнул рукой Тарас. — Уже почти два года прошло. Молчок.

— Ну, не отчаивайся, — успокаивал я собеседника. — Это не срок в таких делах. По- разному все еще может повернуться.

За таким невеселым разговором мы тихонько прикончили бутылку. Я деликатно попытался напроситься к Тарасу в гости, ну, скажем, на рыбалку, но он недвусмысленно дал понять, что не любит таких компаний.

Но вот местные старики заволновались. Что-то давно не было Тараса с его подарками. Не заболел ли?

Поговорил с местным «мэром» поселка Генрихом. Он один может найти в той глуши хату, где проживал их благодетель. Уговорил его съездить со мной к нему. Генрих, несмотря на свои «под восемьдесят», живой мужичок, подвижный. Поразмыслив, он согласился. Мы сели на наши потрепанные годами и лесными дорогами «внедорожники» и покрутили педали. Ехать пришлось прилично. Километров пять-шесть. Тихонько подъехали к старенькому дому на высоком берегу озера и диву дались… Рядом стояла новенькая блестящая «Тойота». За рулем сидел симпатичный молодой человек. Я узнал его. Это был водитель крупного чиновника из райцентра. Поздоровались. Я спросил, как и зачем он оказался здесь.

— О, тут целая детективная история, — рассказал водитель. Подключили даже милицию, чтобы отыскать хозяина этого дома. В городе у нас гостит по каким-то делам делегация из Германии, и одна из женщин попросила отыскать своего отца… Вот меня и снарядили с ней в эту поездку.

Мне стало все ясно. Рассказал Генриху ту историю. Подумав, решили, что сегодня не будем заходить в дом и мешать встрече. Конечно же, постараемся потом узнать, что было дальше.

А дальше не было ничего необычного. Ангелина пригласила отца к ней в Германию. Мне он потом так сказал: «Зачем я ей там, старый пень… Корни, пока живые, пусть будут здесь, в земельке, ставшей родной. Да и можно ли бежать от такой красоты».

Стояла середина осени. Бабьим летом что-то и не пахло. Днем было ветрено, а по ночам шел мелкий занудный дождь. Пока не протопишь — холодно и в доме. Потому, чтобы написать эти строки, отправился в сарай за дровами. По пути подумал, что, в принципе, эта история наводит как минимум на две мысли. Как много все же среди нас неприкаянных душ, тех же «сбитых летчиков». Сбитых кем? Никем. Просто жизнью со всеми ее перипетиями.

И второе. Чтобы хоть чего-то достичь, надо по-любому шевелиться. Не напиши того письма Тарас, вряд ли он когда-нибудь увидел бы еще раз свою кровинушку Ангелину. Верно говорят: лениться — вредно.