Воспользуемся ли мы тем, что Россия снова расширила список запрещенной к ввозу сельхозпродукции

НА днях Россия ужесточила продуктовое эмбарго против западных стран. Под запрет на ввоз попали живые свиньи, кроме чистопородных, субпродукты КРС, овец, коз и лошадей, жир и животное масло. Смогут ли наши производители мяса воспользоваться этим шансом и заполнить конкурентные ниши?

С АВГУСТА 2014 года, со времени введения Россией санкционного списка, мы многому научились и уже давно не удивляемся, что мясо и молоко, яблоки и сыры стали инструментами внешней политики. Не случайно поэтому всеми путями и способами стараемся диверсифицировать наши поставки с российского рынка в другие страны, наиболее перспективные из которых – государства Юго-Восточной Азии, Африки и Персидского залива. Восточный сосед, конечно, нам брат на века, но эмбарго не вечно, а жизнь учит не хранить все яйца в одной корзине. Однако логика и трезвый расчет показывают: пока российский рынок остается премиальным и желанным. И что самое интересное — ключевые подсказки дают сами россияне.

Перед предприятиями нашего Минсельхозпрода стоит задача к 2020 году нарастить экспорт мясопродуктов с нынешних 360 до 376 тысяч тонн. Казалось бы, немного, но подножку планам может поставить конкуренция. Именно в 2020 году она обещает резко обостриться: ввозные таможенные пошлины на свинину снизятся в странах ЕАЭС с 65 до 25 процентов. Российский рынок сократится для наших мясопроизводителей на 11 процентов. По сути, у нас в запасе всего два года, чтобы за счет снижения издержек выдержать конкуренцию со встречным мясным валом, который непременно обрушится на нас. Понятно, «воевать» в таких условиях нелогично. Есть ли свободные ниши?

Известно, российские игроки нарастили солидный жирок на производстве свинины и мяса птицы. А вот о дефиците говядины говорят и спорят не первый год. Генеральный директор Национального союза производителей говядины Роман Костюк подсказывает, как наши предприятия могут воспользоваться ситуацией, чтобы нарастить экспорт: «Говядины в России не хватает. По нашим оценкам, около 350–500 тысяч тонн в год. Но то, что страна готова покупать в огромном количестве, так это живой скот. Формирование маточных стад, покупка откормочными комплексами поголовья бычков, исчисляемого десятками тысяч, — это рынок, который еще долго будет активным». По его мнению, Россия готова ежегодно покупать миллион голов молодняка крупного рогатого скота мясного направления.

На протяжении десяти лет у наших соседей производство КРС на убой падает. В январе—сентябре оно уменьшилось на 1,1 процента — до 1,6 миллиона тонн, несмотря на рост производства в таких крупных компаниях, как «Мираторг». Минэкономразвития РФ прогнозирует, к 2020 году производство КРС на убой увеличится всего на 0,2 процента к уровню 2016-го. Практически это уровень статистической погрешности.

Весь объем говядины, производимой в России, удовлетворяет спрос лишь на 80 процентов. Почему? В мире на одну молочную корову приходится пять-семь мясных, в США еще больше — девять-десять. У соседей это соотношение обратное: из общего поголовья около 8,5 миллиона голов мясных — чуть больше миллиона. Соответственно, на рынке говядины специализированная занимает всего 14 процентов, а должна как минимум половину. Да и молочная отрасль сегодня не растет как поставщик мяса: молочное стадо сокращается, к тому же сегодня делается ставка на то, чтобы животные были более продуктивными по молоку, что приводит к уменьшению выхода мяса.

Причин тому немало. Необходимо учитывать, что сроки выращивания крупного рогатого скота в несколько раз дольше того времени, которое необходимо для воспроизводства свиней и бройлера. Это требует значительных финансовых вложений. Сельхозпроизводители в последние годы гораздо активнее занимались производством свинины и мяса птицы. Немудрено, что часть предприятий сократили объем переработки говядины, многие из них используют импортное сырье. Роман Костюк: «И даже если Беларусь по-быстрому наладит широкий канал поставок маточного поголовья в Россию, цикл выхода наших перерабатывающих предприятий на требуемый уровень составит 10–15 лет».

Что из этого следует? Россия при любом раскладе будет закупать молодняк. Для нас не воспользоваться моментом глупо и недальновидно. Во-первых, тем самым поможем соседу, во-вторых, что гораздо интереснее, заработаем на этом деньги.

ЕСТЬ и другой путь – экспортировать больше готовой продукции. Но денежный цикл при этом составляет как минимум три года с момента осеменения животного. При этом не обойдешься без разнообразных ограничений, не считая Россельхознадзора. Продажа живого скота в двухлетнем возрасте — в полтора раза более быстрые деньги и с меньшей инвестиционной нагрузкой на старте. К тому же нет ограничений по срокам (можно подождать месяц-два) и дальности (можно перевозить в любой регион за тысячи километров).

Из сказанного, как вы понимаете, вывод только один: следует экспортировать в Россию и другие страны мясной и помесный скот в живом весе. И только когда нарастим стабильное маточное поголовье, можно вкладывать инвестиции и производить высококачественную готовую продукцию, позволяющую перейти на новый уровень конкуренции.

germanovich@sb.by