Почему на белорусских прилавках все чаще встречается российский сахар

Сахар с российской пропиской

Если откровенно, ситуация на профильных заводах плоха и удивительна: при сокращении экспорта растет импорт...

В редакцию «СГ» дозвонился Виталий Акульченко из Минского района. Говорит, в крупной торговой сети не нашел белорусского сахара. Вернее, нашел и чуть было не купил: штрихкод белорусский, но смутила полиэтиленовая, вместо привычной бумажной, упаковка. Вчитался в текст, написанный мелкими буквами, и оказалось, что страна происхождения — Россия, но фасовка белорусская. Читатель недоумевает: почему на фоне растущих объемов собственного производства возникают проблемы с поставками сахара. Впрочем, Виталий Иванович даже выход из ситуации предусмотрел: сократить экспортные поставки, чтобы избежать дефицита на внутреннем рынке. Но, похоже, проблема куда шире. В вопросах и нюансах разбиралась корреспондент «СГ».

pixabay.com

Начнем с того, что в 2019-м в сельхозорганизациях собрали 4806 тысяч тонн сахарной свеклы с урожайностью 519 центнеров с гектара. Цифра среднестатистическая: в 2018-м было 4698,6 тысячи тонн, в 2017-м — 4861,8. При этом производство сахара в прошлом году достигло 639,4 тысячи тонн, в 2018-м — 637,9, несколько больше в 2017-м — 737,9 тысячи тонн. Хватает ли этого объема для внутреннего потребления? Вполне! По информации «Белгоспищепрома», отечественному рынку достаточно порядка 300 тысяч тонн. Все остальное — экспортный потенциал.

Проблема не в дефиците. Похоже, отрасль переживает не самые лучшие времена: иначе наблюдали бы мы спад экспортных поставок? За 11 месяцев прошлого года за пределы страны продано 252,4 тысячи тонн сахара против 391 тысячи тонн за аналогичный период 2018-го. Задание выполнено всего лишь на 64,5 процента. 

Скорее всего, возникла проблема с российским рынком, куда и уходило практически три четверти белорусского сахара. Как известно, там сложилась непростая ситуация с его перепроизводством, поэтому произошел серьезный обвал цен. Это привело к тому, что в конце прошлого года поставки на территорию восточной соседки прекратились вовсе, об этом ранее сообщал нам представитель «Белгоспищепрома». В итоге за 11 месяцев поставлено всего 188 тысяч тонн против 244 тысяч в аналогичном периоде 2018-го. 

Правильно ли поступили, завязав основной сбыт на одной стране, не занимаясь диверсификацией поставок? Вопрос риторический. С другой стороны, только ли дело в цене? Если проанализировать ее снижение на российском рынке, разница не выглядит катастрофичной: средняя стоимость за тонну в 2018-м составляла 427,8 тысячи долларов, а в 2019-м — 406,1 тысячи. Причем спад пошел не по всем экспортным направлениям: сахар подорожал в Украине, Турк­менистане и Таджикистане, а в странах Евросоюза цена выросла более чем на 77 процентов. Кроме того, падение цены на сахар не стало громом среди ясного неба. В России уже в 2018-м она была ниже по сравнению с 2017-м: стоимость одной тонны упала с 474 тысяч долларов до 433,3 тысячи. Правда, тогда это не помешало нарастить экспорт сахара с 221 тысячи тонн до 275 тысяч.

Есть еще один момент, который вызывает, по крайней мере, недоумение. Если из-за низкой экспортной цены, которая даже ниже себестоимости, товар невыгодно продавать на внешних рынках, значит, сахара на внутреннем рынке с избытком. Опустим тот факт, что цена остается непоколебимой и производитель не задумывается о том, как разгрузить склады. Интересует другое обстоятельство: почему стал расти импорт сахара? Проследим цифры в динамике: в 2017-м его ввезли 224 тысячи тонн, в 2018-м — 58,5 тысячи, а за одиннадцать месяцев 2019-го — 76,4 тысячи. Темп роста к уровню прошлого года превысил 133 процента! Поставки увеличились именно из России — с 45,9 тысячи тонн до 70,7 тысячи. Почему при сокращении экспорта сахара растет его импорт? Угадывается очевидный ответ: так дешевле. 

Однако сахарные заводы должны были раньше задуматься над тем, как снизить затратность производства и повысить маржинальность отрасли. Что мы видим в итоге? Вполне закономерный результат: в 2018 году три из четырех сахарных заводов, Скидельский, Жабинковский, Городейский, терпели чистые убытки — 10, 16,8 и 26,7 миллиона рублей соответственно. Сработал в плюс на 15 миллионов лишь Слуцкий сахарорафинадный комбинат. Если откровенно, ситуация плоха. Тем не менее она удивительна, ведь предприятиям оказывалась всяческая господдержка, в том числе гарантии по кредитам, снижение закупочных цен на сырье и природный газ. Похоже, ценятся лишь те деньги, которые заработаны собственными усилиями и серьезными стратегическими расчетами. Во всех остальных случаях порождается иждивенчество. А ведь долг платежом красен.

syritskaya@sb.by

Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter