Нынешняя осень отметилась громкими демонстрациями в разных странах. Вслед за Гонконгом беспорядки вспыхнули во Франции, Италии, Германии, Польше. Волна протестов захлестнула даже безмятежную Бельгию. Безусловно, в каждой стране свои причины и поводы для волнений. Но вот парадокс: бунты в сытых и богатых государствах воспринимаются уже как обыденное явление. И в большинстве случае главной движущей силой негодования выступает молодежь. Отчего так и чем недовольно сегодняшнее поколение next?
Можно понять, когда революционные страсти кипят где-нибудь в нищей африканской стране. Но чего не хватает продвинутым парням Гонконга? Ведь сегодня это один из ведущих финансовых центров Азии и мира, входящий в десятку мировых лидеров по ВВП на душу населения. Тем не менее массовые выступления тамошних студентов изрядно напугали инвесторов, и не только. Формально протестующие требуют свободных выборов местной администрации в 2017 году. Но корни недовольства, очевидно, лежат гораздо глубже. Вот что думает по этому поводу доктор политических наук Сергей Кизима:
— Прежде всего проблема в различии восприятия мира между материковым китайцем и жителем Гонконга. У первого очень сильны патриотические чувства, он хочет, чтобы его страна стала великой и могучей. И у него нет повода для критики правящей Компартии, при которой с 1970-х годов уровень жизни в стране вырос в 60—70 раз. Культурная, социальная и политическая среда Гонконга формировалась британским правительством, и гонконгцы стали носителями определенного набора западных либеральных ценностей. На их менталитет сильно повлияли события 1997 года, когда британцы вернули город Китаю, не спросив местное население, хочет ли оно возвращаться. Многие восприняли это негативно, поскольку на тот момент уровень жизни в Гонконге был куда выше, чем даже в самых богатых и успешных городах материкового Китая — Пекине и Шанхае. Все эти годы напряжение усиливалось, и теперь пар вырвался из котла.
С другой стороны, Пекин тоже можно понять. Китай защищает свои интересы на своей исконной земле, позаимствованной в свое время при весьма неприглядных обстоятельствах, и призывает жителей Гонконга уважать китайские законы, учиться разделять ценности, распространенные на территории Китая. Большинство людей среднего возраста это понимают. А вот нонконформистская радикальная молодежь, которая, как обычно, хочет все и сразу, отказывается адаптироваться и выходит на улицы.
Протестное движение в Европе надо рассматривать в несколько ином ракурсе. Многие европейские страны до сих пор находятся в рецессии, а незначительный экономический рост перестает покрывать привычные расходы. Политики не видят иного выхода, кроме бюджетной экономии и урезания социальных выплат. При этом более 26 миллионов европейцев сидят без работы. Только в пяти странах ЕС — Австрии, Германии, Венгрии, Люксембурге и Мальте — уровень безработицы ниже, чем в докризисные годы. Конечно, в Великобритании и Германии совсем иная жизнь, чем, скажем, в Греции или Испании. Но между взрывами насилия в богатом Лондоне или Париже и бесконечными демонстрациями в южных странах Европы есть один общий момент. У людей создается впечатление, что их оставляют один на один с проблемами. Государственная политика, нацеленная, скорее, на контроль за молодежью, чем на ее развитие, только усиливает негативное восприятие. Молодые люди справедливо задаются вопросом: “Как же так, для спасения банков и крупных корпораций правительства находят миллиарды. А что же мы? Кажется, что-то неладное творится с демократией, если наши проблемы никого не волнуют”. Не потому ли некоторые участники недавнего Марша независимости в Варшаве выкрикивали лозунг: “Долой ЕС!”, возмущаясь тем, что современные “идеалы Евросоюза”, включая однополые браки, уничтожают традиционные христианские ценности.
Одновременно все большую популярность среди европейской молодежи набирают националистические настроения, подогреваемые высоким уровнем миграции из стран Азии и Африки. Приезжие с трудом интегрируются в европейское общество и пытаются отбить себе право жить по-своему, со своими законами и правилами. Эта тенденция проявилась даже в благополучной Швеции, где националисты стали третьей по величине парламентской партией. Недавно вся страна обсуждала нашумевшую историю о водителе автобуса, которого уволили за то, что он запретил темнокожим гражданам входить в транспорт. А в конце октября полыхнул западногерманский Кельн, где 2,5 тысячи футбольных фанатов вместе с ультраправыми экстремистами схлестнулись с радикальными исламистами.
Удивительно, но подобные столкновения становятся нормой для Европы. Люди чем-то недовольны и сразу выходят на улицы. Правоохранительные органы пытаются навести порядок, их начинают дубасить. Плохо всем, но сами акции протеста еще не гарантируют выполнения требований манифестантов. И в этом принципиальное отличие современной ситуации от той, что была еще лет двадцать назад. Тогда, если выходил на улицу миллион человек, правительство сразу подавало в отставку.
Как правило, все протестные акции, будь то в Украине, Европе, на Ближнем Востоке или в Гонконге, делаются руками тех, кому нет тридцати лет. И практика показывает, что при отсутствии должного внимания со стороны общества молодежь может стать серьезным фактором риска, утверждает руководитель Центра системных исследований проблем молодежи экономического факультета БГУ, профессор Любовь Шумская:
— Одна из причин радикализации молодых людей — их “выключенность” из системы реальной политики и экономики. В том случае, когда молодежь как социальный институт недооценивается со стороны управленческих структур, общественных организаций, протестные настроения неизбежно выплескиваются на улицы. Так произошло в арабских государствах, где в авангарде радикальных групп выступали молодые люди, получившие высшее образование, но не нашедшие для себя перспектив в существующих политических системах.
Конечно, суть молодежной политики не в том, чтобы всех согнать в одно место, нацепить праздничные ленточки, заставить петь патриотические песни и говорить правильные речи. Молодежь должна чувствовать свою востребованность, видеть перспективы. Это касается работы, бизнеса, жилья, кадровой политики. Многочисленные исследования показывают, что личностная самореализация — главный жизненный ориентир для молодых людей, объясняет Любовь Шумская. Но это не значит, что им надо предоставить полную свободу действий. С молодым поколением необходимо работать, выстраивать диалог, учить находить компромисс. Родители, власть, общественные структуры должны не дистанцироваться от молодежных проблем, а помогать их решать, оказывать идейную и моральную поддержку, мотивировать на успех. События в мире показали, что потенциал самой активной части населения может стать движущей силой как разрушительного, так и созидательного характера. Вопрос в том, в чьих руках окажется эта энергия и куда она будет направлена.
Так что же происходит в самых благополучных странах Евросоюза? Почему бунтует молодежь Лондона, Берлина и Рима?..
