Более 20 лет Надежда Крачковская, подполковник милиции в отставке, посвятила работе с трудными подростками и неблагополучными семьями. За ее спиной более 330 уголовных дел, а это около тысячи привлеченных к уголовной ответственности несовершеннолетних преступников. Сейчас бывший сотрудник МВД возглавляет ветеранскую организацию Борисовского РУВД. В День чествования ветеранов органов внутренних дел и внутренних войск она рассказала о своей нелегкой работе и принципах общения с трудными детьми.
Надежда Крачковская с Сергеем Соловьем, начальником управления внутренних дел Борисовского райисполкома.
— Надежда Ивановна, что вас привело в милицию?
— Признаться, на службу я попала совершенно случайно. Изначально работала в школе после окончания филологического факультета БГУ. Позже получила приглашение потрудиться в инспекции по делам несовершеннолетних. Когда сказала об этом родственникам, то они стали отговаривать, мол, у меня слишком романтический характер, а физическая форма — неподходящая для службы в милиции. Поэтому я продолжила свою педагогическую карьеру. Чуть позже начала работать в школе-интернате, и как раз тогда мне предложили пойти в инспекцию второй раз.
— Почему согласились?
— У меня уже был определенный опыт работы с трудными подростками. Да и подумала, что это судьба. Поступила на службу в 1980 году у себя на родине — в Борисове. Почему-то была уверена, что на моем участке все родители вдруг перестанут злоупотреблять спиртными напитками, возьмутся за воспитание детей. Я уже тогда понимала, что беды идут от обстановки в семье. Хотелось это как-то исправить.
— Тяжело было с проблемными ребятами?
— Сказать честно, коренным образом мне не удалось изменить ситуацию. Но есть два ярких примера, которые я буду помнить всю жизнь. Первый мой опыт как инспектора был такой: мальчик по имени Заур сбежал из школы-интерната, чтобы побывать дома у мамы, а моя задача — вернуть его в спецучреждение. Когда пришла домой к его матери, меня больше потрясло то, что нерадивая мама совсем не была рада видеть свое чадо. Он проделал огромный путь, чтобы с ней повидаться, а она даже не покормила сына. Пикник с подружкой оказался важнее. Помню, наговорила ему всякого про маму, а он мне отвечает: «Она у меня все равно хорошая». Я была ошарашена, насколько сильна может быть детская любовь.
История с Зауром научила меня не говорить детям, что родители плохие, даже если старшие делали ошибки.Еще одно яркое воспоминание — Наташа, которая назвала меня мамой. Мать девочки много пила, а я видела, как малышке не хватало любви и тепла. В один из дней вызвала ее маму к себе и говорю: «Заберу дочь, удочерю, и никогда вы Наташу больше не увидите». Повлияло. Женщина бросила пить. Позже она прислала мне письмо, сообщила, что с дочерью отношения наладились. Потом я узнала, что Наташа выходит замуж.
Бальзам на душу, когда видишь результат работы и понимаешь, что ты не остался безучастным к судьбам людей.— Читала, что в лихие 90-е вы стали следователем. Почему ушли из ИДН?
— В 1990-е годы сильно возросла нагрузка на следователей, работы было очень много. Мне предложили освоить новую профессию. Я уже тогда оканчивала юридический факультет БГУ. Стала старшим следователем по особо важным делам. Однако вектор моей деятельности не изменился: продолжала работать с несовершеннолетними.
— Какие принципы в общении с детьми, считаете, нужно соблюдать?
— Не совру, если скажу, что дела несовершеннолетних — это всегда дополнительная ответственность. Я выработала один очень важный принцип — разговор на «вы», так ребенок чувствует себя взрослее. Ведь надо было беседовать так, чтобы дети понимали и осознавали, что на них тоже лежит ответственность, а не только на родителях.
— Трудных подростков 30 лет назад было больше?
— Да не сказала бы. Если сравнивать количество преступлений, то сейчас преступность среди несовершеннолетних снижается, дети стали чуть спокойнее. Но вспышки юношеского максимализма случаются во все времена. Подростки совершают проступки необдуманно, из-за избытка энергии юности. Им нужен драйв, яркая жизнь. Подраться, причинить кому-то вред или что-то украсть — для них это веселье.
— На ваш взгляд, условия работы в милиции со времен СССР сильно изменились?
— В технологическом плане все круто поменялось. Я помню, что поездки в отдаленные районы в межсезонье были тяжелыми. Такого огромного количества машин, как сейчас, тогда не было. Иногда мы в холодную погоду ходили пешком. Женщины наряду с мужчинами выходили в рейды. Сейчас все современно: благодаря инновациям раскрываемость дел стала выше, многие экспертизы, на которые тратилось много времени, теперь проще. Но одно неизменно: традиции милиции, самоотдача сотрудников и желание помогать людям.
gotovko@sb.by
