Немало удивительных историй, связанных со службой на Дальнем Востоке, довелось услышать мне от земляка — полковника в отставке Петра Андреевича Аладки. Его маленькая деревня Правда, которая находится в восьми километрах от Червеня и в трех десятках километров от моих Смиловичей, до 1965 года называлась Драхча-Булгатская. Из нее вышло немало профессиональных военных, в том числе — два генерала. Один из них, дядя Петра Аладки, генерал–майор танковых войск Павел Александрович Колтович с боями дошел до Берлина. С воинскими почестями в прошлом году похоронили его в Москве. А второй генерал — начальник Генерального штаба России белоруc Юрий Балуевский посетил родную деревню со своей свитой в 2005 году зимой, когда она утопала в снегу.Петр Аладка — военный не такого крупного масштаба, но и он с честью нес свою службу в Вооруженных Силах Советского Союза.
Отдельный батальон ПВО Петра Аладки охранял воздушное пространство некогда нашей огромной страны СССР на площади несколько десятков тысяч квадратных километров. Всякое пришлось пережить. Однажды, например, случилось ЧП, о котором сразу же узнали в Москве: на большую глубину территории Советского Союза, не замеченным нашими радарами, сумел проникнуть китайский самолет. Это оказалось под силу самому лучшему китайскому летчику, который хотел через СССР попасть в Японию, пролетев на сверхмалой высоте по каньону.
Штаб Петра Аладки располагался в сопках среди «владений» дальневосточного тигра. Солдаты с восторгом, смешанным со страхом, нередко наблюдали, как среди снежных сугробов мелькает спина огромной полосатой кошки. Тигр как будто знал, что охота на него строго запрещена, и проложил свою тропу недалеко от ограды воинской части...
Но больше всего врезалась в память Петра Андреевича встреча с самым разумным морским обитателем — дельфином.
Недалеко от части находилась небольшая бухта, которую от залива Петра Великого отделяла узкая горловина, перегороженная сеткой. А в бухте находился военный дельфинарий, где из дельфинов готовили истребителей для вражеских эсминцев и субмарин.
Скалистый берег на десяток метров возвышался над Японским морем. На нем красовался старинный маяк, сложенный из камней и красных, крепких, как железо, кирпичей. Через определенные промежутки времени маяк подавал световой и звуковой сигналы. Недалеко стояли пушки: чугунные мортиры и гаубицы бывшей береговой обороны Тихоокеанского флота. Никому они уже были не нужны. Одно из орудий умельцы попробовали разрезать на части: надрез сделали, но дальше дело не пошло — не поддавался прочный металл. Так и оставили. Смотритель маяка пригласил нового комбата в гости, и тот, выбрав свободное время, приехал на маяк.
— Пока с вашим помощником мы будем готовить закуску, можете прокатиться на моторке. К вашему приезду наловил рыбки, — показал смотритель на корзину живого еще серебра. — Надеюсь, знаете, как обходиться с мотором?
Комбат, бросив несколько рыбин себе в мешок как будущую наживку для рыбалки, взялся за заводной тросик. Мотор затарахтел, и лодка, сделав дугу, понеслась по синей глади. Но не успел Петр как следует натешиться ездой, как мотор заглох. Не беда. Майор даже обрадовался звонкой тишине, которая, казалось, с неба опустилась на бухту. Очарованный, смотрел он на зеркальное отражение солнца в воде, на сопки, поросшие дубом. А грибов на тех сопках — море: боровики, подосиновики, рыжики, моховики. Особенно много там черных груздей. Раньше, на родной Червенщине, никогда их не брал. Даже не догадывался, как вкусны грузди в сметане...
Комбат так размечтался, что чуть не вывалился за борт, когда лодка качнулась. Что это?! Из морской синевы вынырнул и навалился на борт какой–то зверь. Дельфин! Петр сразу узнал его по морде, которая напоминает клюв, и характерным для дельфина черной спине и белым бокам. Морское существо раскрыло пасть и пискнуло — заговорило о чем–то на своем языке.
— Ну что ты от меня хочешь? — дружески спросил майор.
Дельфин снова запищал.
— На! — комбат осторожно протянул морскому обитателю большую рыбину.
Дельфин пискнул в знак благодарности и сполз с борта. Аладка разволновался. Он еще никогда не сталкивался вот так, нос к носу, с таким большим морским существом. Пока размышлял, дельфин снова навалился на борт и запищал.
— На, и больше не лезь, — то ли попросил, то ли приказал комбат.
Но дельфин не собирался слушаться — ему понравилась рыба. Через несколько минут все повторилось.
— Ах ты, нахал! Дал три такие здоровенные рыбины, а тебе все мало! — рассердился майор и огрел вымогателя веслом. Ударил не очень сильно, чтобы отогнать непрошеного гостя. В глазах дельфина мелькнуло удивление — это Аладка ясно почувствовал. Съехав с борта, дельфин приподнялся вертикально и несколько секунд удерживался в таком положении в воде, внимательно рассматривая и запоминая своего обидчика.
Видимо, у дельфина проснулась память предков. Зубастая пасть–клюв оскалилась, из нее вырвался крик, в котором слились одновременно удивление и разочарование, возмущение и обида. Дельфин с шумом опустился в воду. Встревоженный комбат увидел, как волны, подсвеченные солнцем, стремительно рассекает кривой, как турецкая сабля, плавник. Он удалялся от моторки. Майор с облегчением вздохнул. Все. Кажется, отстал. Как он ошибался!
Пока комбат нервно возился с мотором, пробуя его завести, дельфин, сделав по бухте круг, устремился на лодку со скоростью торпеды. Остановился и медленно, будто в нерешительности, начал описывать вокруг лодки круги, словно раздумывая, что делать с обидчиком. Потом нырнул, и Петр почувствовал, как от могучих ударов начало подскакивать его утлое суденышко. Он испугался. Глубина посреди бухты была не менее полусотни метров, а плавал комбат не очень-то. Да к тому же неизвестно, чего ждать от разъяренного морского обитателя. Да еще, возможно, прошедшего военную спецподготовку. Мотор не заводился, и единственная надежда была на весла...
Но берег приближался медленно. Черно–белое блестящее тело дельфина появлялось то возле одного борта, то возле другого, раскачивая лодку. Слава Богу, вот и берег. Аладка дрожащими руками вытащил лодку на сушу. Пот заливал глаза. Наконец можно и отдохнуть. И вдруг... Что это?! Комбат не мог поверить своим глазам: следом за ним выпрыгнул из воды его преследователь! Было не до рассуждений, и Аладка бросился бежать, а дельфин скакал за ним метров пять. Хотя далекие предки этого обитателя морских глубин были и сухопутными существами, но соревноваться с человеком в беге было бессмысленно и дельфин поскакал назад.
Человека он оставил в покое, но, столкнул лодку в воду и начал толкать ее на середину бухты. И здесь дал волю эмоциям: подбрасывал суденышко хвостом, раскачивал носом, бесновался, пока лодка не заполнилась водой и потонула. Дельфин напоминал взбешенного человека: как метеор, носился по бухте, выскакивал из воды, нырял, потом на огромной скорости перепрыгнул через сетку, которая отгораживала бухту от моря, и помчался вдаль, разрезая морские волны. Как оказалось, через два часа он был уже во Владивостоке!
Разомлевшие от жары купальщики беспечно плескались в море. И тут один из них заметил, как к пляжу стремглав несется спинной плавник. «Акула!» — закричал он не своим голосом. Что тут стало твориться! Возникла паника, и все рванули в разные стороны...
Кто знает, почему именно туда, к пляжу Владивостока, проложил он свой курс. Хорошо еще, что дельфин, которого боятся даже акулы, никого не поранил, не утопил, а просто потешил ошалевшую от ужаса публику разными трюками, пируэтами...
Кто–то сообщил о случившемся в штаб Тихоокеанского флота. А там уже знали про побег самого умного, самого способного дельфина, которого готовили в секретном дельфинарии для боевых операций. Его удалось поймать (скорее, сам приплыл по зову своих наставников–тренеров) и вернуть назад в дельфинарий.
Дельфинам, как и людям, видимо, иногда необходимо выплеснуть свои эмоции.
А Петр Андреевич Аладка, анализируя тот случай, пришел к убеждению, что правы те ученые, которые считают дельфинов второй ветвью разумных существ, которых когда–то космический сверхразум посеял на Земле. Люди остались жить на суше, а дельфины перебрались в море... И у поэта Семена Кирсанова есть замечательная поэма на эту тему...
Фото РЕЙТЕР.
