Почему смерть одного человека воспринимается как трагедия, а гибель в войну каждого третьего белоруса — как статистика

С чего начинается родина

Перед бронзовой фигурой растрепанной женщины, в немом отчаянии простершей руки к небесам, я оказалась совершенно случайно: ехала из Докшиц в Бегомль и остановилась у неизвестного мне ранее Мемориального комплекса «Шуневка». 

Деревня Шуневка разделила судьбу печально известной Хатыни. На рассвете 22 мая 1943 года в нее ворвались фашисты и расправились со всеми жителями: детей побросали в колодец, куда потом швырнули гранату, взрослых людей сожгли в сарае на окраине деревни. Такова была месть за сотрудничество с партизанами, которые укрывались в тамошних лесах и активно портили жизнь оккупантам. 

Теперь на месте каждой сожженной хаты сооружены фундаменты, к которым ведут ступени. Получается, в никуда… Венчает их пламя — столько языков, сколько членов семьи жило в доме. Здесь же указаны имена и возраст погибших. 

Разумеется, еще со школы все мы знаем, что во время Великой Отечественной войны погиб каждый третий житель Беларуси. Наверное, многие  бывали в Хатыни, Брестской крепости. Посещала все эти памятные места и я. Но только на днях, взрослой женщиной, стоя перед одним из крылечек мертвой Шуневки, не смогла удержаться от слез. В этой хате жила семья — мама, папа и трое детей. Родители по возрасту были точно такими же, как мы с мужем, дети чуть помладше наших… Я буквально видела, как на рассвете недоумевающие спросонья люди, вытащенные из теплых постелей, покидают свои дома. Наверное, напуганные незнакомыми людьми девочки крепко держатся за встревоженных родителей, а те самого младшенького, двухлетнего сыночка, может, даже будить пожалели, несут спящего на руках. Догадываются ли они, что их ждет? Возможно, но, уверена, в сердцах до последнего теплилась надежда. Видела ли мать, как швыряли в колодец ее малышей? Или фашисты сделали это лишь после того, как заперли взрослых в сарае? Умирала ли она в огне, зная, что детей больше нет, или до последнего надеялась, что их для того и отняли, чтобы оставить жизнь?.. 

Когда эмоции немного улеглись, сама себе удивилась: с чего вдруг такая реакция? Разве не знала я раньше, какой страшной трагедией мирового масштаба была эта война? Знала, но… 

Память подсказывает слегка перефразированную цитату из «Черного обелиска» Ремарка: «Но, видно, всегда так бывает: смерть одного человека — это трагедия, а смерть двух миллионов — только статистика». 

Но так не должно быть! Нельзя терять память и такой страшный опыт: говорят, когда историю забывают, она повторяется…

Недавно мне довелось увидеть, как при слове «патриотизм», прозвучавшем в беседе, лицо знакомого мальчика-подростка исказила недовольная гримаса. Я, конечно, поинтересовалась, почему. И выяснила следующее: нынешние молодые люди по сути своей космополиты. Они привыкли ездить на отдых и на учебу в другие страны, общаться со сверстниками по всему миру. Они видят, как некоторые в поисках себя уезжают на ПМЖ за рубеж. Каждодневные сообщения в новостях о полчищах мигрантов, наводняющих Европу, интерпретируют по-своему: мол, почему все эти люди не защищают свою родину, где идет война, а просто бегут? Поэтому, сказал мой собеседник, в современных условиях он не понимает необходимости защищать родину с оружием в руках.

— Скажи, а ты мог бы бросить оружие и просто уйти, оставив в опасности сестру, мать, бабушку? — спросила я. — Зная, что над ними могут издеваться, их могут убить?..

Мальчик замялся. А я дожимала: 

— Думай о понятном: как защитить родных и любимых, сберечь родной дом в родном городе. Вот это и есть твой патриотизм!

Не знаю, правильно ли сказала. Но, видела, призадумался… 

А мне подумалось: иногда масштабы мировой трагедии настолько велики, что разум отказывается их осознать. И тогда проще все понять на примере трагедии, постигшей только одну семью. Или даже одного человека.

nevmer@mail.ru

Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter