Михаил ТАЛАБАЕВ
Шаг за шагом
Знакомство с нами врач начинает с демонстрации фотографии своей маленькой пациентки. До операции девочка не говорила, мучилась от постоянных судорог, а взгляд ее не выражал никаких эмоций. Это страшно даже для специалиста.
Спустя два месяца после операции это совершенно другой человек. Сейчас девочка ходит в обычную школу и держится без приступов и лекарств уже более двух лет. Все благодаря сложнейшему хирургическому вмешательству — функциональной геми-сферэктомии и отлаженной работе команды специалистов.
— Это одна из самых сложных операций в нейрохирургии, когда мы кору одного полушария головного мозга полностью отсоединяем от всего остального мозга. Мастера такую операцию могут делать четыре часа. У меня на одну ушло пять часов, на вторую — шесть, — объясняет подробности операционной процедуры Михаил Талабаев. – Сложность операции в том, что необходимо ориентироваться в сложнейшей анатомии внутри мозга и, отделяя кору полушария от остальных отделов, сохранять питающие сосуды. Для пациентов такое вмешательство достаточно травматично.
Конечно, нельзя не учитывать, что во многих случаях (около 80%) от припадков эпилепсии можно избавиться медикаментозно. В целом работа с больными такого класса — это труд не одного и даже не двух врачей, а целой бригады.
Сначала над окончательным диагнозом колдуют неврологи. Пациента на протяжении двух лет пробуют лечить лекарственными препаратами: подбирают таблетки, меняют их, сочетают между собой. Неврологи совместно со специалистами по электроэнцефалографии и магнитно-резонансной томографии пытаются определить участок головного мозга, вызывающий эпилепсию. Кстати, сегодня современное оборудование позволяет вместе с электроэнцефалограммой записывать видео во время приступа. Это помогает более эффективно установить отделы мозга, которые вызывают эпилепсию.
Когда без скальпеля не обойтись
Хирургические операции по лечению эпилепсии у детей и взрослых схожи по принципу. Однако хоть они и имеют одно название, у каждого человека процедура проходит индивидуально.
Если взять причины, вызывающие эпилепсию у детей, на первом месте стоят доброкачественные опухоли — в 40% случаев. Они хорошо диагностируются при помощи МРТ и не нуждаются в устранении, если не приводят к припадкам. На втором месте —пороки развития коры мозга. Это самое сложное, что может быть в нейрохирургии, так как очаги просто микроскопические.
У детей встречается особая форма заболевания — катастрофическая эпилепсия. Она развивается на первых месяцах жизни и не поддается лечению лекарствами. В таких случаях ждать два года смысла нет.
— Многие считают, если мы делаем человеку операцию на мозге — значит, шансов на успешное восстановление мало. На самом деле это далеко не так. В течение последних трех лет мы начали оперировать лекарственно-устойчивую эпилепсию. И делается это не для того, чтобы ухудшить качество жизни, а наоборот, — обозначает главную задачу нейрохирургии как отрасли Михаил Владимирович. — Нет смысла лечить пациента от припадков, если это сделает его неполноценным в чем-то другом.
Сегодня при лечении эпилепсии наши нейрохирурги применяют три типа операций. В первом случае удаляется участок мозга, который вызывает заболевание. Второй тип — так называемые операции разъединения, при которых нездоровых участков в мозге слишком много и они занимают большие объемы либо располагаются сразу в двух полушариях. В последнем случае врачи имплантируют стимулятор, который помогает справляться с приступами.
В 20% случаев эпилепсию приходится лечить хирургическим путем
И что вы думаете? Неоценимые результаты работы налицо: около 30 детей с эпилепсией успешно вылечены хирургическим путем. Двое самых тяжелых маленьких пациентов в связи с развитием заболевания не могли сами ходить, сидеть, разговаривать, а судороги у них случались каждые пятнадцать минут. После хирургического вмешательства дети пошли в школу, освободились от приступов и уже более двух лет не принимают противосудорожных препаратов.
— Добиться настолько позитивных результатов не так просто, как кажется. Нейрохирурги постоянно сталкиваются с различными сложностями. Например, участок мозга, который нужно удалить, прекрасно виден на МРТ. А вот на операции этот участок совершенно не отличается от нормального мозга, — углубляется в профессиональные проблемы Михаил Талабаев. — Эти очаги часто располагаются в участках коры головного мозга, которые отвечают за чрезвычайно значимые для человека функции – работу руки, ноги, лица, за речь и ее понимание.
В ногу со временем
В большинстве случаев эпилепсия исходит из функционально значимых отделов головного мозга. Сегодня врачи имеют возможность с помощью интраоперационного нейромониторинга контролировать движение конечностей даже во время операции, когда человек находится под наркозом.
Более того, в этом году специалисты РНПЦ неврологии и нейрохирургии успешно провели три операции пациентам в сознании. У одного из них врачи контролировали двигательную функцию, у двух остальных – речевые центры мозга. Как результат – полное сохранение качества жизни.
— Отчетливо помню последнюю девочку, у которой была опухоль в зоне, отвечающей за речь. Все два часа операции с ней разговаривала доктор. У нас все хорошо получилось, — слышится радость в голосе нейрохирурга. — Недавно звонил маме девочки. Она мне рассказала, что уже больше двух месяцев приступов нет. Хотя до этого по два-три раза на дню случались.
Что же делать в случаях, когда все предыдущие операции не привели к положительному результату? Главное — не отчаиваться. За последнее время наши нейрохирурги имплантировали пациентам четыре специальных стимулятора, которые помогают избавиться от судорог или уменьшить их частоту. Еще десять — на подходе. Стимуляторы размером чуть меньше наручных часов вшиваются подкожно на грудной клетке, раздражают блуждающий нерв и по нему посылают импульсы в мозг.
Прелесть такого прибора в том, что человек сам может остановить приступ или облегчить его. А делается это очень просто: достаточно провести около грудной клетки специальным наручным браслетом и тем самым послать дополнительный импульс.
Правда, такой метод лечения применяется параллельно с медикаментозной терапией. Да и оборудование — не из дешевых. Батарейка же в свою очередь действует не вечно — 5—7 лет.
Казалось бы, куда еще дальше шагать современной нейрохирургии. И сложнейшие операции на открытом головном мозге проводим, и электростимуляторы устанавливаем… Но, как говорится, нет пределов совершенству. Сейчас наши специалисты отправились с докладом в Барселону на Международный конгресс по борьбе с эпилепсией. В октябре Михаил Талабаев представит страну на Европейском конгрессе нейрохирургов в Италии и поделится там с коллегами результатами хирургического лечения эпилепсии у детей. Наверняка, получив частичку мирового опыта, врачи привезут к нам что-нибудь свеженькое.
veronulas@sb.by
