Амараты, разбойники и красотаПродолжаем путешествие в незнакомую Беларусь... Страну рыцарей и дам, философов и поэтов, авантюристов и путешественников...
Насчет последних — то им, несомненно, принадлежало XVIII столетие. Век авантюристов. Эпоха плаща и кинжала. Страшные войны и балы–маскарады, эпидемии и научные открытия, вольность нравов и просветительство...
Пожалуй, в истории Беларуси ярче всех воплотила дух этой эпохи судьба девочки из семьи новогрудского мещанина Евхима Русецкого, которой дали удивительное имя, отсылающее к библейской легенде и декадансу, — Саломея.
Итак, Саломея Русецкая... Героиня романов и пьес, научных исследований и эссе... А главное — автор увлекательных воспоминаний «Авантуры майго жыцця», изданных в 1993 году в издательстве «Мастацкая лiтаратура» в переводе на белорусский язык. Так что нам остается только цитировать да пересказывать...
Звучит, как сказка.
Четырнадцатилетняя девочка, отданная замуж за немца–лекаря Якоба Гальпира... Разумеется, немолодого. Какой же надо иметь несгибаемый характер и огромный талант, чтобы через несколько лет составить своему мужу профессиональную конкуренцию! И не где–то — а в Турции. И не в той, где пятизвездочные отели с системой «все включено». А в могущественной восточной державе первой половины XVIII века, с янычарами, гаремами и суровым соблюдением традиций.
Вскоре Саломея, научившись лекарскому искусству не только от своего мужа, но и от знакомого иракского доктора, получила официальное право лечить. Разумеется, женщин. Ведь по законам страны мужчина, даже лекарь, не имел права входить в чужие гаремы к чужим женам. А докторша–христианка — самый подходящий вариант... Впрочем, искусство Саломеи было таково, что к ее помощи прибегали и мужчины. Особенно хорошо удавалось ей лечить глазные болезни. И вскоре герр Якоб начал нервничать. Жена явно превосходила его в популярности на медицинской почве. А между тем эта юная особа спасла его от верной смерти: когда умер важный чиновник, которого лечил Гальпир, именно Саломея выдвинула версию, что виноват конкурент ее мужа, который добавил в изготовленное им лекарство яд. Каким–то образом ей удалось это доказать. Тем не менее муж спасся от продвинутой жены бегством, оставив ее в Стамбуле с маленькой дочкой. Впрочем, есть свидетельства, что причиной столь недостойного поведения была нервная болезнь Саломеи: на нее нападали приступы, как считалось тогда, «традиционной женской болезни» — истерии, после которых больная впадала в паралич.
Русецкая осталась одна. Что бы вы сделали на ее месте?
Воспитывали дочь, работали бы, накапливая добро, благо есть возможность лечить даже султанский гарем, и турецкий язык освоен... Саломея переодевается в мужской костюм, засовывает за пояс пистолеты и (в сопровождении слуг, конечно) отправляется разыскивать мужа в Софию.
Так, вопреки обычной логике, она будет поступать всю жизнь. Иногда в смертельную опасность ее бросала любовь. Иногда — страсть к приключениям. Саломее, кстати, очень нравилось носить мужскую одежду, оружие... А метко стрелять она научилась еще в детстве.
Да, по дороге к мужу еще «мелкое» приключение... Саломея попадает в лапы разбойника Рыжего Хусейна. Но — излечение разбойничьего родственника, умение произвести впечатление... И с богатыми дарами Русецкая прибывает в Софию. Муж лечит в минеральных водах свои суставы... Жене рад не слишком.
Ну и Бог с ним! Зато слуга мужа, итальянец, который работал лекарем у мальтийских рыцарей, знатоков эзотерики и тайных умений, научил ее латыни. И Саломея получила возможность выписывать настоящие рецепты. В общем, и в Софии Саломея прославилась своим искусством — и в конце концов стала лекарем гарема софийского паши. Но Якоб Гальпир окончательно оставляет ее, уезжает в Боснию и вскоре умирает. Наследство позволило Саломее чувствовать себя более уверенно...
Но началась война. Саломея была свидетельницей резни, которую турки устроили болгарам и сербам, поднявшим освободительное восстание. Лекарша уезжает из Софии в город Видзин. Там выкупает из турецкого плена несколько австрийских офицеров, как она сама уверяет, из жалости. Предполагается, что родственники пленных компенсируют ей потраченные деньги... Так и происходит, только за одного, молодого офицера Фортуната де Пильштына, никто денег не шлет и он остается при своей спасительнице...
Впрочем, вряд ли Саломею это обстоятельство сильно расстраивало. Поскольку это — очередная страстная любовь ученой дамы, впоследствии вышедшей за выкупленного пленника замуж.
А покамест у нее — новое испытание... Ей поручили лечить наследника венгерского трона Йозефа Ракачи, протеже турецких властей. Знатный венгр положил глаз на молодую лекаршу, но та оказалась стойкой... Наследник обиделся и написал на строптивую донос, якобы та — австрийская шпионка. Саломее пришлось удирать — с дочкой, слугами и пленником, даже не взяв паспорт. И опять — арест, и опять — спасение через лекарское искусство...
И вот Саломея со своим новоиспеченным мужем попадает на родину, становится лекаршей при дворе князя Радзивилла Рыбоньки...
И что она делает, осев на месте?
Правильно. Сразу же мечтает о дороге, о новых приключениях. Устроив дочь в монастыре, оставив мужа на его любовниц, Саломея уезжает в Россию. Нам, сегодняшним, даже трудно представить, с какими препятствиями встречался путешественник того времени, особенно дама, пускай в мужском костюме и с пистолетами за поясом. Но, как заметила писательница, автор исторических романов Ольга Ипатова: «Прынамсi яна магла ўгаварыць мужчыну зрабiць тое, што ёй трэба. Прыкладам, у 1743 годзе яна, пераапрануўшыся ў сялянку, вырашыла прыехаць у Расiю, у Кiеў. Угаварыла фурмана, каб ён яе туды прывёз. Яна ўгаварыла капiтана варты, каб яе прапусцiлi да губернатара. Урэшце, кiнуўшыся ў ногi генерал–губернатару Кiева Мiхаiлу Лявонцьеву — ваяку, панураму, злому, строгаму да жорсткасцi, — угаварыла i яго. I ён, якi хацеў пакараць i фурмана, i капiтана, але не пакараць Русецкую, не змог гэтага зрабiць, бо яна iх не выдала».
В России Саломея добивается знакомства с царицей Анной Иоанновной. Лечит придворных дам... Потом уезжает, как пишет сама, под гнетом интриг и зависти... Во владениях князя Радзивилла, обиженного побегом лекарши, ее хватают и возвращают мужу. Через какое–то время Саломея, беременная, но по–прежнему неукротимая, убегает, опять оставив дочь «в надежных руках». На этот раз в Вену, к императору Карлу, с которого пытается «стрясти» деньги, потраченные на выкуп его офицера. В Вене Саломея рожает сына. Удается ей познакомиться и со знаменитым императором Фридрихом Великим. Вообще, всю жизнь Саломея будет стремиться к знакомству со знатными личностями и это ей будет удаваться.
Вот с любовными страстями везения у нее намного меньше. Пильштын утешается с любовницами. А вот следующая ее огромная страсть зашифрована инициалами «I.V.C.Z.». Саломея называет эту личность «амарат», в традициях «куртуазной литературы». Восемнадцатилетний красавчик, не отягощенный моралью. Саломею он периодически обманывал и грабил и даже во время ее отъезда, чтобы свободнее пировать, закрыл ее старшего сына в сыром подвале. И мальчик простудился и умер от воспаления легких.
И после этого Саломея «амарата», которому грозил суд, опять простила! Чтобы он опять ее обчистил до нитки и уехал на ее же санях...
Читая «Авантуры майго жыцця», иногда спрашиваешь себя: да могло ли столько событий произойти в одной жизни? Не придумано ли это по расхожим клише авантюрной литературы? Тем более на изображении Саломеи Русецкой (не знаю, единственное ли оно, но другого я в литературе не нашла) ее облик довольно зауряден... В XVIII веке существовал свой тип женской красоты: блондинка с черными глазами и осиной талией. Как описывал один из мемуаристов предмет своей страсти, «рысы твару мела цудоўныя, колер скуры алебастравы, ажыўлены чыста кармiнавым румянцам, фiгура гнуткая i тонкая, ручкi i ножкi дробненькiя, у дадатак жа — голас i погляд, якiя за сэрца хапалi».
Возможно, этот словесный портрет схож с легендарной лекаршей. С легкостью выхватывавшей пистолеты и дарящей страстные поцелуи. Стегавшей лошадей, удирая от погони, и скользящей по паркету придворных балов...
Белорусский писатель Валентин Грицкевич написал о Русецкой книгу «Одиссея наваградской лекарки». Драматург Сергей Ковалев — пьесу... Писали о ней авторы исторических эссе Ирина Масляницына и Микола Богодяж. Но, наверное, колоритнее самой Саломеи о ней рассказать невозможно. К сожалению, чем закончились «авантуры яе жыцця», мы не знаем — Саломея, описав свою жизнь, отправилась паломницей в Палестину. В ее планы входило посещение Египта.
Доехала ли она туда, что стало с этой Дамой нашей истории? Дофантазируйте сами.
