Были времена, когда белорусскую рыбу продавали в Вильнюсе и Риге, в Киеве и Чернигове, в Смоленске и Петербурге, в Белостоке и Варшаве и многих других европейских городах. Золотая жила таилась тогда в наших реках и озерах
Большинство из них принадлежало казне, помещикам и монастырям, лишь некоторые (озеро Нарочь, реки Припять, Днепр и др.) находились в общем пользовании.
Началом истории промышленного рыболовства в Беларуси можно считать XVI в., когда в 1557 г. была принята «Устава на волоки» — первый законодательный акт, имевший целью хоть как-то упорядочить хаотичную рыбалку в Великом Княжестве Литовском. Этот документ обязывал также всех владельцев имений завести собственные пруды. В статье 23 говорилось: «Врадники нашы, обробившыся от пашни у в осень и на весне, ставы и сажавки подданными будовати мають…»
Такие пруды до наших дней сохранились, например, на Копыльщине в имениях пана Йодки в деревнях Бобовня, Калиновка, да, наверное, и во многих других поместьях. Правда, находятся они теперь в заброшенном состоянии.
Первая попытка регламентировать рыболовство также была предпринята в ВКЛ. Литовский статут 1588 г. устанавливал наказание за самовольный лов рыбы в рыбоводных водоемах: «Если бы хто кому озеро або ставъ, або сажавку заволочил… таковый оному маетъ заплатити кгвалтъ, дванадцать рублей грошей, а шкоду предъ ся оправити».
Рыба из этих прудов шла к барскому столу, а искусственным разведением ее для продажи начали заниматься в XVIII в.
Первое рыбоводческое хозяйство в Беларуси, где разведением рыбы занимались люди, имеющие специальное образование, появилось в имении Альба князя Радзивилла. Специализировалось оно на выращивании карпа и форели.
В больших количествах продавали карпа из имений Смоляны помещика Титова в Могилевской губернии, Пески помещика Пославского, Корч помещика Чичерина, Пешково графини Комар в Гродненской губернии.
Крепостные крестьяне несли «неводную повинность» — доставляли пойманную рыбу к барскому столу, вязали сети, ловили рыбу неводом хозяина. Некоторые помещики держали специальных людей, которые только этим и занимались.
Продавать рыбу было делом хлопотным, и потому большинство владельцев водоемов сдавали их в аренду. Делалось это, как бы мы теперь сказали, путем тендера. Цена зависела от размера водоема, рыбных запасов, от конкуренции во время торгов. Контракты заключались, как правило, на длительный срок, чтобы арендатор не чувствовал себя временщиком.
Так, в 1867 г. мозырский мещанин А. Гренадер взял в аренду 50 озер на территории Туровской лесной дачи сроком на 12 лет.
При аренде монастырских водоемов, кроме платы, необходимо было отдавать монахам и часть улова. К примеру, городокской купец А. Шейнерт должен был каждый год поставлять витебскому Марковому монастырю 20 пудов рыбы.
Разумеется, тот же Гренадер не мог сам обловить все 50 озер. Арендаторы использовали три способа эксплуатации водоемов: арендатор покупал снасти, нанимал рыболовов, а сбытом улова занимался сам; арендатор не имел снастей, а нанимал рыбацкие артели отдельных рыбаков со своими снастями, рыбу продавал сам; арендатор разрешал ловить рыбу всем желающим, но с условием продавать улов только ему по заранее оговоренной цене. В Дисненском повете владельцы озер просто продавали годовые билеты на право ловли рыбы.
За свой труд рыбаки получали плату деньгами и рыбой. Рыбу они, как правило, сбывали скупщикам. Те давали им деньги в кредит на закупку снастей, в кредит снабжали продуктами и водой, но заключали с ними выгодные для себя договоры и потом закупали у них улов по ценам гораздо ниже рыночных
Иван ГЕРАСЮК
(Окончание в следующем выпуске.)
