Ради того, чтобы вылечиться от лейкоза, они готовы были переносить любые страдания, которые, как уверяли бывалые пациенты клиники, неизбежно начинаются после каждого укола. Но вот медсестра закончила процедуру, прошел час, другой, а ожидаемая боль так и не появилась. И тогда, заподозрив подвох, вся палата отправилась в ординаторскую к лечащему врачу. «Скажите, — спросили они, — какую такую пустышку нам вкололи?» — «Вовсе не пустышку, — объяснил онколог, — а лейкладин — отечественный противоопухолевый препарат нового поколения. Побочных эффектов он практически не имеет, а вот лечебный у него будет выше, чем у лекарств, которые вы получали раньше».
Впрочем, про более высокий лечебный эффект в самом начале клинических испытаний врач сказал тогда, конечно, авансом, чтобы укрепить дух своих пациентов. Но не ошибся. Новинка, созданная учеными отдела химии лекарственных веществ Института биоорганической химии Национальной академии наук Беларуси в содружестве с коллегами из Института микробиологии НАН Беларуси и специалистами предприятия «Белмедпрепараты», действительно творила чудеса и избавляла от так называемого волосато-
клеточного лейкоза даже на последней стадии этой страшной болезни. Причем, если не считать одного месяца, который отводится для наблюдения за состоянием больного в стационаре, на само лечение требовалось всего 5 – 7 дней! Эффективным белорусский препарат оказался и при некоторых других формах рака крови, рассеянном склерозе.
— Лейкладин, цитарабин, а также освоенный в этом году флюдарабин и некоторые другие наши противоопухолевые препараты производятся по технологиям, не имеющим аналогов, — поясняет заведующая отделом Института биоорганической химии доктор химических наук, лауреат Государственной премии Республики Беларусь Елена Калиниченко. – В отличие от продукции известной немецкой компании «Шеринг АГ», которой пришлось потесниться в этом секторе белорусского рынка, наши субстанции гораздо чище, так как мы используем не химический, а разработанный у нас более прогрессивный химико-энзиматический метод синтеза. То есть в нашем случае основную работу по производству субстанций выполняют микроорганизмы, которые действуют строго избирательно, а потому ключевой процесс идет в одну стадию, без дополнительных очисток, удорожающих продукцию. Чистый же препарат и лечит более эффективно, и побочные эффекты сведены к минимуму, что характерно для лекарственных средств нового поколения. При этом здоровые клетки травмируются меньше, чем и объясняется отсутствие болезненной реакции организма на инъекцию.
Благодаря высокому уровню ведущихся в институтах НАН Беларуси и Белгосуниверситете фундаментальных исследований «Белмедпрепараты» смогли освоить производство всех основных препаратов для лечения рака крови. Как утверждают специалисты, такого спектра лекарственных средств в этой области нет ни у одной фирмы в мире, что открывает хорошие перспективы для выхода на зарубежные рынки. Тем более что самый привлекательный для нас рынок – российский – теперь стал доступнее благодаря подписанному недавно соглашению о снижении и выравнивании размеров платежей за регистрацию в соседней стране новых медицинских препаратов.
Предложенный белорусскими учеными метод синтеза оказался даже большей находкой, чем представлялся вначале, так как позволил развернуть работу и над соединениями, обладающими противовирусной активностью, способностью стимулировать заживление ран, предотвращать образование послеоперационных рубцов.
Это означает, что в скором времени ряд отечественных препаратов в этих областях пополнится. Как будут расширяться и сферы использования уже поставленных на конвейер средств.
Например, для того же лейкладина сейчас открывается такое широкое поле применения, как операции по пересадке стволовых клеток, лечение различных аутоиммунных заболеваний. Исследования показали, что он уникален и тем, что обладает редчайшей способностью проникать через самый мощный защитный барьер организма, оберегающий от внешнего воздействия головной мозг. Ведь природа, как выяснилось, излишне перестраховалась, возведя эту стену, и не оставила врачам другого средства борьбы с опухолями мозга, кроме хирургического вмешательства. Использование же противоопухолевого потенциала лейкладина, как считают специалисты, позволит в перспективе избавляться от таких злокачественных новообразований, не прибегая к помощи инструментов для трепанации черепа.
Добравшись до глубин понимания устройства живой материи, ученые обнаружили, что природа не очень-то щедра в средствах и повторяет одни и те же удачные решения в совершенно разных сферах. Соединения, которые синтезировали в Институте биоорганической химии, имеют, как выяснилось, отношение не только к человеку и лечению его болезней, но и к растительному миру. И тот, кто считает себя вершиной эволюции, и самая жалкая былинка примерно одинаково защищают себя, например, от вирусов, используя элементы одного и того же универсального биохимического конструктора. Разница лишь в том, что у человека набор этих деталей в структуре ДНК богаче.
Воспроизведя в лаборатории растительный вариант такого конструктора и показав, как изменяются свойства синтезированного соединения в зависимости от расположения «кубиков», ученые предложили новое средство усиления защитного потенциала растений селекционерам. А поскольку внедрение нового препарата в растениеводстве связано с меньшими формальностями, чем в медицине, то его широкое использование для выращивания безвирусного картофеля и пшеницы началось даже раньше, чем лекарств, созданных с использованием тех же технологий.
Сегодня практически все картофелеводческие опытные станции, снабжающие сельское хозяйство страны безвирусной рассадой для закладки питомников первого клубневого поколения, а также исследовательские центры обеспечиваются произведенными в Институте биоорганической химии ростостимулирующими и противовирусными составами. Благо что их много и не надо – лишь несколько миллиграммов на всю страну в год!
— Хотя мы и называемся отделом химии лекарственных веществ, — говорит Елена Калиниченко, — замкнуться на одном только медицинском направлении было бы неправильно для коллектива, обладающего гораздо более широким потенциалом. Мы видим новые приложения своим разработкам, знаем цену своему труду и будем стремиться к тому, чтобы отдача научного поиска была максимальной. Правда, вызывает тревогу тенденция сворачивания в академии фундаментальных исследований. Это опасно. «Проедая» задел, созданный в прежние годы, и не работая над новым, наука рискует потерять позиции и в прикладных направлениях, о развитии которых сегодня так много говорится.
