Русские мотивы

Шанхай – город даже не XXI, а ХХII века. Прогуливаясь по району Пудун, по-другому думать нет никакой возможности. Космическая архитектура смешивает время и пространство. Шанхай – это даже не Китай, это – мир. И все-таки национальные особенности в нем есть. Особенности и китайские, и, вы не поверите, русские.

Знаете ли вы, например, что Шанхай — родина советского джаза? Именно здесь начинался знаменитый оркестр Олега Лундстрема, позже в полном составе переехавший на историческую родину.

Когда я была в этом городе впервые, меня не покидало странное чувство — как будто я все это уже где–то видела. Впрочем, с учетом истории Шанхая дежа–вю мое неудивительно: я все это действительно видела — в Киеве, Париже или в Лондоне, ведь во многом Шанхай (что означает «у моря») — западное изобретение. Когда британцы открыли здесь свою концессию в 1842 году после первой опиумной войны, это был небольшой и вполне заурядный городок. Потом последовали французы, в 1863–м было образовано международное поселение, а город оказался разделенным на отдельные районы, которые не подчинялись китайским законам. Население Шанхая в середине XVIII века составляло 50 тысяч человек, а к 1900 году в городе было уже больше миллиона жителей. В легендарные тридцатые иностранных поселенцев было более 60 тысяч, и это был самый крупный порт в Азии. В одном Шанхае было больше автомобилей, чем во всем остальном Китае вместе взятом. Город строился за счет торговли опиумом, шелком и чаем, здесь находились знаменитые на весь мир банки и бордели.

Те, кто интересуется историей русской эмиграции, поражены коллизиями, происходившими с русскими в Шанхае в XX веке. Немногие знают, но Шанхай — единственный город в Азии, где есть памятник Пушкину, а кроме оркестра Лундстрема, в 1930 — 1940–е гг. здесь держал собственный клуб Александр Вертинский.

В первые послереволюционные годы военные корабли перевезли сюда из Владивостока несколько тысяч русских. Жили они нелегко, нанимались на самую тяжелую и грязную работу, хотя некоторым удалось преуспеть в коммерции, проникнуться китайским менталитетом и безбедно существовать. В 1930–е гг. в Шанхае проживало более 20 тысяч эмигрантов из России, выходили газеты «Шанхайская заря», «Рубеж», «Слово», были русские храмы и маленькие домовые церкви, балетная школа и театр. Даже в кухне русские оставили свой след: сегодня во многих ресторанах подают «лосун тан» — это окитаившийся русский борщ.

Парадоксально, но отведать это блюдо можно в бывшем кафедральном соборе Пресвятой Богородицы — Споручицы грешных — теперь там устроены бар и ресторан. Кормят китайской едой с международными акцентами — дороговато, но историческая атмосфера бывшей трапезной того стоит. По крайней мере, так считают многочисленные китайские и иностранные посетители. Русские (или, правильнее сказать, русскоязычные — я из их числа) относятся к ситуации иначе. Оно и понятно: в этом храме венчался Александр Вертинский, а теперь там шоу и развлечения. Церковь, которую часто называли «китайским Кремлем» за архитектурное сходство с кремлевскими соборами, строили всем миром: бежавшие от революции русские (да и белорусы тоже — кто уж теперь разберет?) отдавали деньги, чтобы построить в стране, столь отличной от их утраченной Родины, кусочек чего–то близкого и родного. Последняя служба в соборе состоялась в 1965 году, внутри ничего не сохранилось — только стены и купола. Хотя — с учетом трагического опыта культурной революции — странно, что выжили хотя бы они. Кто–то сообразительный догадался вместо изображения Богоматери над главным входом в храм нарисовать портрет Мао Цзэдуна — и яростные хунвейбины прошли мимо: не посмели разрушить здание с портретом «великого кормчего».

Репатриация русских из Шанхая началась в 1947 году, часть людей отправилась в СССР (как тот же джаз–оркестр), кто–то в связи с обострением военной ситуации между Китаем и Японией эвакуировался на Филиппины и далее в США и другие страны... Русский район в Шанхае прекратил свое существование.

Хотя его остатки несложно найти на территории французских кварталов. Конечно, сегодня здесь живут не только французы, но и люди со всего света, и небедные китайцы, однако здесь все еще витает некий удивительный дух, который делает этот район таким живым и привлекательным. Улицы Хуайхай, Симин, Хуашань — то, что сохранилось от международных поселений конца XIX века, в лабиринтах боковых переулков жили когда–то и русские эмигранты. Сегодня здесь магазины, рестораны с некитайской (а потому очень недешевой) кухней и — чудо! — старые виллы, обвитые виноградом и плющом. Можно бесконечно бродить по его извилистым улочкам, утопающим в тени деревьев, и ощущать себя заблудившимся во времени и пространстве.

sbchina@mail.ru.