Виртуальная реальность, простите за тавтологию, стала реальностью. Более того, она оказывает все большее влияние на нашу повседневную жизнь. Последние события в Иране и Молдове показали, что интернет становится важным ресурсом политической борьбы, которая ввиду особенностей сети легко превращается в борьбу без правил...
Первый советский спутник несколько раз в день пролетал над территорией США. Это обстоятельство заставило Пентагон задуматься над созданием надежной системы передачи информации на случай ядерной войны — чтобы уничтожение одного объекта не влекло за собой сбой всей системы. Военные дали задание университетам создать компьютерную сеть. 29 октября 1969 года в 21.00 по местному времени между университетами Лос–Анджелеса и Стэнфорда состоялся первый сеанс связи. Эту дату с некоторыми оговорками и принято считать днем рождения интернета. Так что всемирная сеть создавалась для военных нужд. Но постепенно ее функции расширялись. В 1971 году была разработана первая программа для отправки электронной почты. В 1988–м в сети стало возможно общение в реальном времени, другими словами, пользователи получили возможность «чатиться». В 1993 году были запущены первые поисковики. В 1995–м — первая социальная сеть, американские «Одноклассники». В 1999–м — первый сайт для ведения блогов. В 2009 году посредством интернета собирались акции протеста в Иране и Молдове, которые в итоге вылились в беспорядки... Сегодня у «всемирной паутины» миллионы функций. «Мы до сих пор до конца не осознаем, что вторая — виртуальная — реальность это не «дополнение» к первой (материальной), а вполне самостоятельная сфера общественного бытия», — отмечает в интервью «Известиям» профессор российского Института социологии Олег Яницкий...
Мой первый почтовый ящик находился на yahoo.com. Было это во времена моей туманной юности, когда интернет еще был роскошью, а не средством передвижения в виртуальном пространстве. Так вот повадились американцы (портал зарегистрирован в США) заваливать меня своей рекламой. Особенно настойчиво предлагали присоединиться к какой–то сети и найти в ней своих одноклассников. Даже фотографии показывали, не узнаю ли я на них кого–нибудь из своих. Поскольку «своих» у меня за океаном не было и мне, в принципе, было не актуально искать одноклассников–однокурсников, поскольку они тогда еще сидели за соседними партами, то от услуги я, естественно, отказался. Русскоязычные социальные сети стали популярны много лет спустя, и меня, разумеется, тоже накрыла эта волна. Но речь сейчас не об этом, а о том, что родоначальники интернета, а появился он, как известно, в Америке, остаются законодателями моды во «всемирной паутине». То, что сейчас актуально там, с большой долей вероятности скоро придет и к нам.
Хотя создатель российского сайта «Одноклассники.Ru» Альберт Попков оставляет за русскоязычной аудиторией некоторое пространство для маневра. Глобализация все–таки оставляет возможность для национальных особенностей. В России, да и в Беларуси, в силу, надо полагать, литературной традиции очень популярно вести интернет–дневники, блоги. На Западе, в Америке, в Великобритании сейчас сумасшедшая популярность у Twitter — службы, которая позволяет людям обмениваться короткими сообщениями, набираемыми на мобильном телефоне. Чаще всего это банальные вещи вроде того, что сегодня съела на завтрак Мэри и в какое кино собирается вечером Грег. Но бывает, что проходит очень важная информация — более быстрого способа ее распространения просто не найти. В Кишиневе и Тегеране, к слову, молодежь мобилизовали с помощью Twitter. «В метро каждый второй сидит и по этим клавишам настукивает свои сообщения, — рассказывает в беседе с корреспондентом «Интерфакса» Альберт Попков. — Что будет в России — для меня загадка. Или Twitter пробьет стену и станет бешено популярным, или он так и останется таким медийным мифом...»
Другая тенденция американского интернета, которую сложно игнорировать, — это влияние на политическую жизнь страны. Не секрет, что сеть очень помогла Бараку Обаме победить на президентских выборах. Не так давно я встречался в Минске с пиарщиком Джо Роспарсом, который в избирательном штабе Обамы отвечал за так называемые новые медиа (телевидение и газеты он вежливо называет традиционными СМИ) и помог своему шефу нащупать эту золотую жилу — «всемирную паутину». Известно, что из 660 миллионов долларов пожертвований, которые собрал на свою кампанию кандидат из Иллинойса, 40 процентов составляют мелкие взносы по нескольку десятков долларов, максимум одна–две сотни. Американец выходил в интернет, видел баннер с предложением пожертвовать 25 долларов, делал всего один «клик» мышкой и становился спонсором демократической партии. «Моя команда просто помогала общаться с избирателями через интернет — он предоставляет много возможностей для этого, — Джо Роспарс скромно отзывается о своей работе. — Но уникальность кампании Обамы в том, что избиратели не были пассивными наблюдателями, как это обычно происходит, а сами были вовлечены в предвыборный процесс. Голоса собирали не мы, а миллионы сторонников, которые вовлекались в кампанию и агитировали за него других людей. Один из шести человек, проголосовавших в итоге за Обаму, сам был активным участником его кампании».
«Сегодня социальные сети — мощный политический ресурс. Ситуации разные, но их общий знаменатель — мобилизация, причем не обязательно протестная, — анализирует ситуацию профессор российского Института социологии Олег Яницкий. — Заменить выборы сетевым голосованием нельзя, а привлечь какую–то часть населения на свою сторону посредством сетевой мобилизации — можно. Общение через сеть быстрое, эффективное и гораздо менее затратное. Несколько эсэмэсок в день, обращенных лично к вам, эффективнее, чем традиционные плакаты и растяжки. Тем более если организаторы кампании учитывают возраст и настроения электората». По поводу молдавских событий ученый не питает никаких иллюзий: «Только никакого «братства» там не было — был, вероятно, грамотный перенос уже известных политических технологий в виртуальную сферу. Изменилась не только «технологическая» база кампаний и выборов — изменился и сам человек, требующий доверительного индивидуального обращения к нему. Поэтому реальная политическая борьба все более перемещается в сетевые системы».
Сейчас многие политики ведут блоги. В России это явление приняло несколько карикатурные формы. Стоило Дмитрию Медведеву завести свою страничку, как рунет пополнился десятками новых блогов, авторами которых являются высокопоставленные чиновники. Это меньше похоже на какую–то устойчивую тенденцию, а больше на переменчивую моду. Как в свое время весь российский истеблишмент учился управляться с ракеткой и мячом, потому что Борис Ельцин был большим любителем тенниса...
Заместитель председателя Комиссии по образованию, культуре, науке и научно–техническому прогрессу Палаты представителей Александр Шатько рассказал мне, что начинает свой рабочий день с включения компьютера, но признает, что белорусские парламентарии пока только в начале пути по освоению интернета. Свой блог был у Ольги Абрамовой, но это, как известно, не помогло ей переизбраться в новый состав Палаты представителей. Белорусским депутатам пока достаточно традиционных способов коммуникации с избирателями. «Интернет не должен занять все информационное пространство, должно быть и живое общение», — уверен Александр Шатько. Он говорит, что вполне может вести свой блог и даже считает это однозначно необходимым, но признается, что пока нет возможности для этого. «Российские политики ведут блоги с помощью большого количества помощников, это люди достаточно обеспеченные...» — прозрачно намекает он... Зато он уже успел ощутить на себе «черные» технологии, огромный простор для которых предоставляет сеть. Депутату пришлось закрыть свою страницу в «Одноклассниках», поскольку его оппоненты создали точно такую же страницу и высказывались от его имени. Впрочем, он остается пользователем известной соцсети, но поддерживает связь через страничку дочери...
«Сеть сегодня стала площадкой публичной политики. Наш потребительски ориентированный капитализм так или иначе лишил массу людей возможности общения как по месту жительства, так и по профессиональным и другим интересам. Он привязал их к телевизору. Наступила естественная реакция: масса людей ушла в сеть, — считает российский ученый Олег Яницкий. — Важно понять следующее. Не только у нас, но и во всем демократическом мире парламентаризм становится все менее эффективным. Само понятие политики трансформируется — она уходит в разнообразные неполитические формы: в социальные движения, профсоюзы, группы давления и интересов, так называемые ad hoc группы, то есть создаваемые для решения конкретных задач. Я уже не говорю о том, что сеть — это такая бездонная бочка, куда можно сбросить стресс, напряжение, выговориться, выкрикнуть и... услышать хотя бы эхо своего крика. Может быть, сегодня это самое главное...»
Итак, виртуальная реальность стала реальностью. Более того, она оказывает все большее влияние на нашу повседневную жизнь. Не устояла под напором развития новых технологий и сфера политики, важнейшая сфера, поскольку здесь принимаются решения, касающиеся всего общества. И при этом интернет, если речь не идет о каких–то серьезных уголовных преступлениях, фактически находится в правовом вакууме. Надежды на то, что юзеры будут пользоваться общечеловеческими моральными законами, по меньшей мере наивны. На что способны анонимы (а сеть дает такую возможность, точнее, конечно, видимость), мы знаем из раннего, да и позднего советского опыта...
