Вот кандидат экономических наук Заико резвится в интернете на хоум-видео: «Скажите: где-то есть Парижский камвольный комбинат или Стокгольмский камвольный комбинат? Дело в том, что многие производства просто не нужны».
По такой логике если нигде нет концерна «Люксембургкалий», то белорусам и свой Солигорск надо закрывать? Никто же не слышал про Майоркский автомобильный завод, правда? Значит, и нам МАЗы даром не сдались.
Это закономерное завершение последнего витка низкопоклонства: если в лучших домах Филадельфии чего-то нет, то оно и нам ни к чему. К великому сожалению, нигде, кроме как у нас, не знают, что есть на свете такой экономист Леонид Заико. Что означает: Заико такой же мифический персонаж, как и Фима Собак, подружка Эллочки-людоедки.
Кстати, о друзьях: у Заико он как раз есть, зовут его Ярослав Романчук. Тот, оказывается, любит поговорить с телевизором, как известный персонаж Сергей Беляков. Вот наш Президент на совещании констатирует: «Произошло определенное падение экономики, хотя приемлемое для нас падение. Терпимо». И кандидат экономических наук немедленно поддерживает беседу: «У нас многое называется терпимостью. Есть дом терпимости». Романчук плавал, Романчук знает.
Вообще, конечно, кандидатов надо просто пожалеть. Как оно обычно и бывает при атрофии верхних отделов коры головного мозга, любые внешние раздражители активизируют ассоциации только с базовыми вещами. «Чем глубже будет падение и чем больше мы избавимся от ненужного производства – тем лучше, – это мы от Заико слышим не в первый раз. - Как говорят врачи: чем лучше будет наша клизма – тем больной быстрее выздоровеет», - а вот это уже новое. Кто о чем, а больной о клизме – правда, не врачи так говорят, а санитарки.
Короче говоря, вместо разговора об экономике у кандидатов моих замечательных происходит обмен удивительными открытиями. И жалко, и обидно, и понимаешь: да, и так тоже в жизни бывает. Скоро они, как бывалые моряки, начнут обсуждать судно. А злые неразборчивые люди, делающие интернет-трансляции, будут это позорище все равно показывать, потому что – за деньги.
Что ж, если человек решил стать клоуном, ничто не может ему помешать, думаю я. «Главное, нужно понимать (и заметьте, это их слова, не мои. – Прим. авт.): меняется структура нашей жизни, меняется наш образ жизни, меняются потребности». Точно: все меняется, а наши ученые изобретатели остаются самими собой. Хотя потребность в них исчезает на глазах.
А они этого не видят: ни слуха уже нет, ни связных мыслей. Одни только воспоминания про дом терпимости.
Вот так и уходит, можно сказать, эпоха.
Уж простите, накипело.
mukovoz@sb.by
