«В Минске я много и с удовольствием работал, — отвечал на вопрос, интересно ли приезжать на кинофестиваль в город без пляжа и моря Валерий Тодоровский нашему изданию в 2014 году. — Это очень удобный и комфортный для работы город с приятными людьми. А про погоду и время проведения любого фестиваля вспоминаешь, только когда в программе смотреть нечего... / Какие у вас главные ассоциации с минским фестивалем? — Любовь, искренность, тепло. Бывал на нем с удовольствием. Приз за «Страну глухих» и сейчас стоит напротив меня в моем офисе…» Валерий Петрович Тодоровский — достойный продолжатель дела своего отца.
После окончания операторского факультета ВГИКа Петр Тодоровский снял несколько картин как оператор, в том числе знаменитую «Весну на Заречной улице» Марлена Хуциева (вторым оператором был Радомир Василевский), как актер снялся в картине Хуциева «Был месяц май». Но в операторской профессии ему было тесно, он начал снимать свое кино — искреннее, исповедальное, теплое… Почти все оно соткано из автобиографических мотивов, словно бы лоскутное одеяло, — от «Военно-полевого романа», номинированного на «Оскар» как «Лучший иностранный фильм», до трагикомедии «Анкор, еще анкор!». Его историю рассказывает несостоявшийся музыкант Василий Муравин случайному знакомому в исполнении Олега Меньшикова в картине «По главной улице с оркестром» и предостерегает: не совершай моих ошибок, если Бог дал дар, надо его реализовывать. Вместе виртуозно насвистывают они на скамейке мотив французской песенки C’est si bon и расходятся в разные стороны.
Военную и послевоенную биографию режиссера видим в «Анкоре…» и «Военно-полевом романе». «Интердевочку» — кинороман о ленинградских проститутках и поисках лучшей доли за кордоном по повести известного писателя Владимира Кунина («Трое на шоссе», «Чокнутые», «Ребро Адама») — снял «на слабо»: жена и продюсер Мира Григорьевна уговорила попробовать себя в коммерческом жанре, да еще и в большой совместной советско-шведской постановке. Получилась бомба, в 1989-м фильм стал лидером советского проката, который через несколько лет настиг полный развал, как и страну. Любой другой снял бы «клюкву» или «клубничку», но режиссер сделал высокую психологическую драму, достоверную в мелочах и нюансах. По Тодоровскому женщина в любой ситуации остается женщиной — поэтическим и непознаваемым произведением мироздания. А вот автору книги Владимиру Кунину, дотошно изучавшему жизнь ленинградских проституток, лента не понравилась: он называл ее затянутой, слишком целомудренной, с неправильно сместившимися акцентами. Кунин был заряжен на смакование подробностей быта ленинградских путан, Тодоровский же выходил в своем повествовании на обобщение.
Петр Ефимович сам писал музыку для своих картин. Не зная нот, создал собственный стиль в гитарной музыке — вдохновенный, интуитивный, с четко выстроенной мелодией, но с раскрепощенным и свободным джазовым настроением. Музыку из кинокартин «По главной улице с оркестром», «Интердевочка», «Анкор, еще анкор!» сегодня часто используют в телевизионных передачах как самостоятельные музыкальные темы — это ли не признание его таланта композитора?
Тодоровского часто называли женским режиссером, в том смысле, что женщины занимали в его историях центральное место, актрисы получали за роли в его картинах многочисленные призы, просыпались звездами или открывали новую страницу в своей биографии. В картинах Тодоровского — настоящий женский цветник: Елена Яковлева, Людмила Гурченко, Лариса Малеванная, Лариса Удовиченко… Их партнерами на площадке становились лучшие актеры — Евгений Миронов, Сергей Шакуров, Всеволод Шиловский, Валентин Гафт… Иногда возникали и конфликты: Людмила Гурченко в «Любимой женщине механика Гаврилова», как это часто у нее бывало, сама решила режиссировать свой образ. Тодоровский признавался: «Не люблю очень образованных женщин, которые несут себя со страшной силой».
Петр Ефимович умел снимать о войне без пафоса, о любви — без патоки и штампов. Все повествование у него идет через человека, через героя. В «Военно-полевом романе» все происходящее мы видим глазами главного героя Александра Нетужилина в трогательном исполнении Николая Бурляева — это одна из лучших его ролей«С такими людьми, как Петр Тодоровский, не прощаются, — написал в эти дни кинокритик Валерий Кичин. — Просто из бедовой физической жизни он переместился в нашу память, остался в своих фильмах и в том добром, вечном, важном, что он нам подарил. Даже невероятная грусть от его ухода освещена его удивительным светом — прошедший войну и не раз смотревший смерти в глаза, он умудрился оставить нам прежде всего улыбку, веселый прищур глаз и неистребимый оптимизм».
…Оптимизм сейчас в тренде, но почему-то с души воротит от некоторых историй, созданных в ретро-стиле, рассказывающих о доблестных космонавтах или спортсменах. Видимо, авторам этих историй все равно, о ком снимать кино: вчера — о бандитах, сегодня — о футболистах. Состряпано неискренне, без внимания к деталям, без особой актерской игры… Профессию режиссера перестали воспринимать как миссию, а искусство — как служение идеалам добра и человечности. Петр Ефимович никогда не произносил высоких слов, сторонился красивых цитат и философских сентенций. Но как требователен и энергичен он был на съемочной площадке: документальные фильмы, посвященные его творчеству, запечатлели эти кадры.
«Испытание сытостью иногда труднее испытания бедностью», — говорил Тодоровский. К своим современникам в картинах «Ретро втроем» или «Жизнь забавами полна» Петр Ефимович относился с легкой иронией. Ему, прошедшему войну, знавшему цену дружбе, любви и жертвенности, порой были смешны мещанские и бытовые страсти… Не нравились ему и неизбежные изменения в кинематографической среде, диктат современных продюсеров, исчезающий дух товарищества и братства: «Сейчас сложно собрать хорошую съемочную группу. Все в позе. Всем нужна лучшая аппаратура. А я снял «Военно-полевой роман» на две ручных камеры». Так и все его кино — настоящая ручная работа.
ЦИТАТА
«Меня номинировали на «Оскар», но к этому я отнесся спокойно. Наши были в Афганистане, «Аэрофлот» выгнали из Америки, так что я понимал… И еще была проблема со смокингом. У меня смокинга не было. На «Мосфильме» нашли какой-то из сукна толщиной в два пальца, подогнали. Жара 28 градусов. Все в легких смокингах. А я сижу в этой шинели. С бабочкой. Мне не до «Оскара». Я оттуда выскочил как ошпаренный…»
pepel@sb.by
