Рублем по рюмке

— А кто подсчитал, что деревенские люди пьют горькую больше, чем городские? — задал встречный вопрос Александр Михайлович. И дальше начался монолог по поводу того, что он думает об этой проблеме и вообще о реорганизации села.
— Иллюзия повального деревенского пьянства сложилась потому, что деревня всегда была открыта, здесь каждый на виду, все обо всем и обо всех знают. Но если задаться подсчетом количества злоупотребляющих спиртным, скажем на тысячу жителей, увидите, какой окажется эта статистика. Ведь никто за сельчан не выращивает, как нынче, рекордные урожаи, не дает стране молоко и мясо. А много ли наработала бы пьянь?!
Зато в городе у “ночника” или перед открытием винно-водочного отдела сколько насчитаете “жаждущих” да “страждущих”? Десятки. Возле каждого. Не считая тех, кто находит иные методы тушения “горящих труб”.
Конечно, грешно было бы отрицать, что и в деревне проблема пьянства существует. Подчас, когда на совещаниях спрашивают руководителя сельхозпредприятия, почему начали падать надои, он не находит никакого иного оправдания, кроме того что в начале недели была получка. Поверьте, когда слышу подобное, мне становится стыдно. Так и хочется спросить оправдывающегося: “А для чего ты в руководящем кресле? Ведь тебя поставили управлять, после получки же предприятие неуправляемо”.
В СПК “Родина”, несмотря на то что в последнее время к нему присоединили практически еще три хозяйства, такого не может произойти, чтобы из-за пьянки поставили под забор трактор, не накормили вовремя скот, не подоили коров, вот уже лет двадцать. Не стану утверждать, что у нас вообще нет нарушителей трудовой дисциплины. Но таких “отчаянных” действительно нет. Почему? Применяем эффективные методы воспитания? Создаем обстановку нетерпимости? Гневно клеймим каждого пьяницу? И то, и другое, и третье. Уже давно в хозяйстве создана система оплаты труда и общественного поведения (!), которая так регулирует трудовые и социальные отношения, что в рабочее время выпить рюмку-две или даже после работы закатить в семье скандал крайне невыгодно экономически. Представьте, добросовестный труженик может получить (и получает) в месяц миллионную и более зарплату, а “штрафник” при такой же выработке и интенсивности труда — 200 тысяч рублей. В семье быстро подсчитают, сколько стоит лишняя рюмка водки. И жена, и дети спросят с нерадивого папаши. Да и самому мужику как-то стыдно перед теми, с кем вместе работал, получать такие урезанные зарплаты. Причем это понимание выработано годами, оно, можно сказать, вбито в головы работников СПК.
Слышал, некоторые мои коллеги выпивох стараются наставить на путь истинный, оплачивая авансом их кодирование. Выдержал испытание человек — аванс этот списывается. Сорвался — верни денежки. Конечно, у каждого свои методы. Но, думаю, такие малоэффективны. У нас тоже один молодой еще сельчанин обратился с просьбой дать ему в личное пользование в кредит лошадь. Дали с условием, что прекратит баловаться спиртным. А то ведь от недосмотра падет животное. Выплачивать же стоимость коня может хоть и год.
Не выдержал человек испытания. Через месяц, что называется, пошел в разнос, позабыв обо всем на свете. Лошадь хозяйство забрало, практически ничего не потеряв. А этот случай еще раз подтвердил, что главный аванс — тот, который выпивоха, решив порвать с пагубной привычкой, даст себе сам.
В последнее время государство проводит упорядочение различных льгот. Я же считаю, что вообще никаких льгот не надо. Они лишь развращают человека, разваливают дисциплину. Нарожать кучу детей, получать на них кругленькую сумму денег, адресную социальную помощь, а воспитывать их, как бог даст, — на это много ума не надо. В любом случае государство в беде не оставит: и прокормит, и оденет. Зато на дармовые деньги можно покутить всласть, нигде не работая и ничего не производя.
У нас в семье было 9 детей. Так отец (тогда жили несравнимо беднее), если не мог свести концы с концами, у человека, которому мог довериться сам и который доверял ему, одолжал денег, а в следующем месяце возвращал долг, урезая некоторые статьи семейного бюджета. Он был ответственен за семью. Сейчас же большинство многодетных ждут льгот. За них в большей степени отвечает государство.
И еще об одной льготе хочу сказать. Она тоже касается села, в частности, закрепления людей на земле.
Наш труженик, какие бы посты он ни занимал, после десятков лет, отданных сельхозпроизводству, получит пенсию, которая в разы меньше, чем та, что назначат госслужащему. А в эту категорию попадают обычные служащие госконтор, трудовые обязанности которых состоят в том, чтобы следить за своевременным прохождением бумаг по инстанциям. Они абсолютно не волновались ни о надоях, ни о растелах, ни об урожае. А если и волновались, то чисто на потребительском уровне. За настоящее дело они практически не отвечали. И вот такая обеспеченная старость.
К чему заговорил об этом? Недавно поближе к родным местам перебралась к нам в хозяйство молодая зоотехник. Так вот, она рассказала, что после отработки двух лет из их выпуска почти в сотню человек в профессии осталась она одна. Остальные нашли более “теплые” места. Охотно этому поверю, потому что за многие годы работы не припомню случая, чтобы кто-то приехал работать в село из города. А ведь сейчас заработки сельчан приближаются к городским. Условия жизни в агрогородках тоже близки к городскому комфорту. Так в чем же дело?
Считал и считаю, что, в первую очередь, село возродится современнейшими высокопроизводительными технологиями. И когда сельский труд станет подстать индустриальному, тогда и люди потянутся сюда. Когда в стране начнет функционировать единая система пенсионного обеспечения, основанная на отчислениях каждого во время трудовой деятельности, а не зависящая от статуса и должности, без льгот и оговорочек, тогда все будут стремиться сами обеспечить себе безбедную старость, а не пьянствовать.
Что же касается конкретного коллектива, то к сказанному добавлю, что эталоном трезвости должен быть сам руководитель. Если подшофе появился на людях, значит, дал карт-бланш нестойким к водке. И жди повторения “подвига”. Если же тебя никто и никогда в подпитии не видел, то и с нарушителей спросить можешь по всей строгости, не вызывая у них двусмысленных ухмылок.