Спустя 200 лет журналист прошел по следам героя-гусара, погибшего в сражении под Клястицами.
КЛЯСТИЦЫ не раз исхожены писателями и историками. Еще бы: два века назад в их окрестностях было остановлено наступление французов на столицу Российской империи. Ими столько написано, что и жизни не хватит все прочесть. Но я, вооружившись подробной картой местности и листая собрание статей «Санкт-Петербургских ведомостей», «Северной почты», «Исторического, статистического и географического журнала» с рапортами Витгенштейна царю за июль-август 1812 года, отправился на поиски сохранившихся немых свидетелей тех сражений.
ВОЕННЫЕ события на Витебщине в 1812 году развивались так: к северу от основного театра действий — Московского, — по которому наступал сам Наполеон, преследуя де Толли и Багратиона, действовал корпус маршала Удино. Он должен был идти на российскую столицу, при возможности разбить прикрывающий ее корпус генерала Витгенштейна. Но Витгенштейн, заметив, что Удино отдалился от потенциального помощника — маршала Макдональда, застрявшего под Ригой, — решил сам напасть на французов. Бой, растянувшийся на три дня, охватил довольно значительную территорию и отличался большой маневренностью. Собственно, этому удивляться не приходится — сражение было встречным.
30 июля русский авангард во главе с уже знаменитым тогда генералом Яковом Кульневым столкнулся с французами возле деревни Якубово. Встречный бой продолжался до конца дня. Как ни старался Кульнев вытеснить французов, но после серии жестоких схваток они все же выстояли.
На следующий день в бой вступили главные силы русских, и после нескольких атак и контратак Якубово им удалось захватить. Удино был вынужден отступить к Клястицам.
Развитию атаки на Клястицы мешала река Нища. Удино приказал сжечь единственный мост через нее и поставил на противоположном берегу мощную батарею. Но пока отряд Кульнева переправлялся бродом для обхода позиций французов, второй батальон Павлоградского гренадерского ударил прямо через горящую переправу. Французы были вынуждены отступать.
Генерал-майор Кульнев продолжил преследование двумя кавалерийскими полками при поддержке казаков, пехотного батальона и артиллерийской батареи. Однако, переправившись через реку Дриссу, 1 августа он попал в артиллерийскую засаду возле села Боярщино. Пушки французов буквально расстреливали отряд Кульнева с господствующих высот. Сам командир был смертельно ранен: ядром ему оторвало ноги выше колен.
В свою очередь при преследовании русского авангарда генерал Вердье натолкнулся при Головчице на главные силы генерала Витгенштейна и был разгромлен. Маршал Удино отступил за Двину. Таким образом, наступление французов на Петербург провалилось. Более того, Наполеон вынужден был ослабить главную группировку войск, послав на помощь Удино корпус генерала Сен-Сира.
ДЕРЕВНЯ Якубово встретила меня тишиной и… удивлением местных жителей: о Клястицком бое там знают, но о том, что у деревни происходило, слышат впервые. Может, потому, что время не оставило никаких напоминаний о сражении двухвековой давности. Разве что руины некогда знаменитого фольварка польского помещика Капетинского.
После долгих скитаний в окрестностях Якубова я наткнулся на остовы неких древних строений. Они были сделаны из длинного, широкого, с необычными белыми вкраплениями кирпича. Чтобы выяснить их «возраст», позвонил гончару-любителю со строительным образованием минчанину Константину Титову, снабдившему своими керамическими изделиями половину минских ресторанов:
— Постель (рабочая поверхность кирпича) — около тридцати квадратных сантиметров, а ложок — 15? Из таких было построено полцентра Вильны, Коломны. Конец XVIII — начало XIX века, думаю. Кстати, именно тогда в Беларуси в субстанцию, из которой делали стройматериалы, активно примешивали известняк — вот тебе и твои «белые вкрапления».
Павлоградцы перебежали горящий мост. Где было это священное место?
Нельзя уже сегодня со стопроцентной уверенностью определить, где стоял мост, по пылающим доскам которого пересекали реку Нищу гренадеры Кульнева. Ориентиры, указанные в донесении Витгенштейна от 2 августа 1812 года, опубликованном в «Санкт-Петербургских ведомостях», очень расплывчаты: где-то недалеко должен быть брод. Можно предположить еще холмы, поскольку артиллерию того времени, конечно же, устанавливали на возвышенностях — это увеличивало дальнобойность пушек.
Значит, отыскав позицию, пойму, где находился мост. Я обнаружил только одно место, где он мог стоять. Скорее всего, примерно там же, где и сейчас, — на прямом пути от Якубова к Клястицам. Собственно, такая уж «судьба» у мостов новых — «наследовать» места расположения старых, рациональность пути по которым проверена временем. Предполагаемая позиция пушек — единственная большая возвышенность — как раз у современного моста. Совпадение?
И герои теряют бдительность, или Где же погиб легендарный Кульнев?
С местом гибели героя, имя которого благодаря русско-шведской войне было известно наполеоновским полководцам, оказалось проще. Села Боярщина уже давно нет, но вот высоты, где была расставлена артиллерия французов, под огонь которых попал отряд героя, я нашел быстро. Между ними оказалось чуть больше километра. Яков Петрович погиб именно тут, между предательскими холмами, образовавшими треугольник, недалеко от Дриссы — неспроста одну из деревень неподалеку переименовали в Кульнево. Кстати, при освобождении Беларуси от Наполеона прах генерала перенесли именно в эти края, к Сивошскому перелазу (броду) на Россонщине. И хотя там были земли сестры героя, все равно это было очень символично — упокоить павшего генерала недалеко от места его гибели. Это — доказательство правильности моей находки.
Взойдя на один из холмов, откуда двести лет назад французы кинжальным огнем били по колонне русских, я невольно удивился: как генерал-майор, гусар, привыкший к маневренной войне (причем пятой-шестой, в которой он участвовал. — Авт.), попался в эту немудреную артиллерийскую засаду? Ведь любому военному понятно: с холмов великолепный обзор, и подходить к ним близко нельзя. Ответ на вопрос угадывается в реляции того же Витгенштейна царю: генералом Кульневым за пару дней (в самом начале войны!) было взято более тысячи пленных, весь обоз маршала Удино (плюс его жезл!) вместе с генералом Сен-Женье (первым за войну 1812 года). Еще один французский генерал был убит, двое — ранены. Скорее всего, эти успехи вскружили голову Кульневу, на что, кстати, и рассчитывал маршал Удино. Ирония судьбы: погиб Яков Петрович очень недалеко от пограничной латвийской Лудзы, где и родился за 49 лет до этого.
Повторюсь: после гибели Кульнева французы под командованием генерала Вердье сами перешли в контратаку. И тоже напоролись на хорошо подготовленную позицию русских у Головчиц, где и были разбиты. На этом сражение и закончилось.
Где же именно наши ждали врага, где находились две русские линии обороны, о которой пишет Витгенштейн в реляциях? Житель соседней с Головчицами деревни Зябень Кирилл Алексеевич рассказал о каплице, построенной в давние времена на свои средства местными крестьянами и разрушенной в 1930-х годах. Она находилась в лесном массиве между Зябенью, Дубровкой и Головчицами. Почему там? Видимо, в том месте были и похоронены погибшие русские воины. Война на севере России носила маневренный характер, и перевозить убитых было трудно, тем более в условиях отступления. Вот и упокоили их, отдав под попечение местных: крестьяне и батюшка церкви святого Николая Чудотворца, построенной в 1803 году, взяли над могилой опеку, возвели каплицу... Вот она, позиция у Головчиц, «отомстившая» врагу за гибель Кульнева!
На снимках: между этими роковыми холмами был заманен Роланд российской армии — генерал Яков КУЛЬНЕВ; скорее всего, эта хозпостройка бывшего панского фольварка — современница боя у Клястиц; таким представлял бой под Клястицами не бывавший в России 1812 года Петер фон ХЕСС.
Денис ТРОФИМЫЧЕВ, «БН»
Фото автора
