Российская газета

О тех, кто в мире

Когда-то, в VI веке до нашей эры, вавилоняне завоевали Иудею и коренные жители стали эмигрировать в близлежащие и дальние страны. Когда истории тех времен, ставшие частью Библии, перевели на греческий язык, появилось слово "диаспора", что значило "рассеянный по свету". Через 26 веков нам суждено было стать современниками не менее значимого и уж точно более массового явления: создания межконтинентальной культурной формации - русской (русскоязычной, постсоветской) диаспоры.

Есть мнение, что такая общность невозможна. Дескать, диаспора - это прежде всего взаимопомощь и совместно проводимое время, это культивирование родного языка и браки "среди своих". А россияне якобы уезжают, чтобы ассимилироваться, что они (мы) встречаются, селятся вместе не от хорошей жизни, что все так устали от напряженности российского бытия, что не стремятся оставаться в сфере российской культуры. Так ли это?

Конечно, первым делом мы замечаем различия. С разной степенью доверия относятся друг к другу выходцы из России, живущие в разных странах. Скажем, на Кипре, услышав русскую речь на пляже или на улице, соотечественник вряд ли подойдет познакомиться, скорее поспешит отойти в сторонку. На то есть свои причины. Совсем иное - где-нибудь в сельской Британии. Услышав родную речь, вам сразу предложат чем-то помочь. По-разному складываются и отношения мигрантов с местными традициями и цивилизациями. Например, в США российские переселенцы очень часто используют ломаный русский в речи (пресловутые "лоуфетного чизу свесить?"). В то время как особая социальная роль "правильного" английского языка заставляет россиян в Великобритании четко разделять русские и иностранные слова и формы в речи. На уже упомянутом Кипре россияне в подавляющем большинстве греческий язык не учат, а в Испании - первым делом.

Пожалуй, любая диаспора в современном мире представляет собой чрезвычайно поляризованное социальное пространство. И российская - не исключение. Безнадежная задача - составить социальный портрет российского мигранта. Россияне, переехавшие за рубеж, имеют различный образовательный уровень, социальные корни, статус в новой стране. На одном полюсе - люди, находящиеся в неблагоприятных условиях, которые готовы выполнять низкооплачиваемую временную работу в сфере обслуживания, сельском хозяйстве, промышленности. На другом полюсе - так называемый транснациональный класс - профессиональные (научные и деловые) элиты. Любопытно, что миграционная статистика объединяет все перечисленные группы в одну - временной рабочей силы. Конечно же, их эмигрантский опыт и процесс адаптации совершенно не схожи. Одни мигрируют потому, что им везде хорошо. Другие переезжают потому, что им везде трудно и безденежно.

Казалось бы, существующие различия должны сделать невозможным общение людей в диаспоре. Однако исследования - а я изучаю в Эдинбургском университете нас, россиян, живущих за рубежом, - показывают обратное. Российская диаспора сегодня - реально существующее явление, основанное на общности социального опыта. За этой сухой фразой стоят и мороженое "Ленинградское", и Московское метро, и анекдоты про Василия Ивановича, и "Ирония судьбы", и учебник по истории партии в сером переплете, и прогулки на речных трамвайчиках. А также вся предыдущая жизнь: запахи, цвета, воспоминания, обиды, школьные сочинения, шахматы и походы по грибы.

Россияне за рубежом - это в большинстве своем люди одного поколения. Есть много общего в их оценках того, чему они являются свидетелями сегодня.

В каждой европейской стране есть газета, а то и две на русском языке для российских переселенцев. В США выходят даже русские городские газеты. В Германии - литературные журналы. Загляните в русскоязычные сайты, разбросанные в сети (только в Европе более 500 русскоязычных чатов), и вы увидите: эмигранты продолжают читать отечественную литературу, в большинстве своем приветствуют изучение своими детьми русского языка, охотно общаются виртуально и ходят на российские праздники. Большинство продолжают общаться с теми, кто живет дома, многие ездят в отпуск на рыбалку и на дачу в Россию. Есть примеры того, как российские эмигранты помогают соотечественникам в России и вне ее. Итальянские эмигранты называют это явление "компалиниссимо" - так называется кусочек их итальянской родины, где окрестные жители могут слышать звук колоколов местной церкви, которые зовут их собраться к мессе.

Как подтверждает мировая динамика, вместо эмиграции как явления бесповоротного, "навсегда", в сегодняшнем мире мы чаще всего имеем дело с миграцией. Статистика подчеркивает временный характер таких передвижений. Люди перемещаются из одной страны в другую, оседают не навсегда, а на годы, пусть даже десятилетия. Мир находится в постоянном турбулентном движении, в котором у всех есть свои резоны и свои сроки. Что происходит с этими людьми в постоянном движении, где они чувствуют себя дома, какой дом принимает их как своих? Это не простой вопрос и на него нет универсального ответа. За кого болеют россияне в мировых чемпионатах? За россиян. О событиях чьей истории спорят? О родных. Анализ газетных объявлений говорит о том, что россияне, приехавшие на новое место, по-прежнему не стремятся ассимилироваться. Они покупают иное и по-другому, селятся, как им привычно, традиционно проводят свободное время, отмечают российские праздники, верят новостям русского Интернета и смотрят российское телевидение. С другой стороны, ездят лечиться от ностальгии тоже в Россию - говорят, что легчает уже на границе.

Коллега по факультету, немец по национальности, сказал мне как-то: "Так вы эмигрировали совсем недавно?" Я удивилась вопросу. "А вы когда эмигрировали?" "Я не эмигрировал, я просто здесь 20 лет работаю". Так в чем же разница между нами? Очевидно, в том, как нас воспринимают наши соотечественники, - как отрезанный ломоть или как "тех, кто в море".