(Продолжение. Начало в номере за 20 августа.)
Планы нового председателя были амбициозными.
— Постараемся вывести хозяйство на новую ступень развития, — сказал на первой же планерке Дубко. — Надо укрупняться, строиться, внедрять новые технологии. Как губка впитывает воду, впитывать все новое, передовое.
Вручение премии Гродненского облисполкома работникам культуры (90-е годы).
В 1973 году «прогрессовцы» получили с гектара около 35 центнеров зерна, 245 — картофеля, 390 — сахарной свеклы, удои молока немного недотянули до трех с половиной тысяч килограммов. Это где-то уровень сегодняшнего среднего хозяйства. Можно сделать вывод, что «Прогресс» находился лет на тридцать впереди трех тысяч (!) колхозов и совхозов Беларуси, уступая по показателям трем-четырем тогдашним сельхозколлективам республики.
Дубко было тесновато на вертелишковских землях. Он не однажды просил Белякову помочь расширить хозяйство.
— Не боишься? — вопрошала грозная начальница. — Твои соседи бедноваты, земля у них более скудная, непривычны к дисциплине. Мораль? Упадут показатели. Что скажут наверху. Не успел Дубко принять хозяйство, а уже минусует. Ну-ну…
Вскоре к «Прогрессу» присоединили часть угодий колхозов «Россия», «Принеманский», «Гвардия» с немаленькими деревнями Казимировка, Тужевляны, Эйсмонты, Рыдели, Табола, Козловичи, Ботаровка, Сивково, Житомля, Быльчицы, Толочки, Завадичи, Забогоники.
— Мы все богатства, как в песне, должны взять из земли, — постоянно твердил специалистам Александр Иосифович. — А это программирование урожая. Теснейшая связь с научно-исследовательскими институтами, вузами. Почву нужно готовить идеально. Не жалеть компостов, минеральных туков, бороться с сорняками, которые уничтожают около трети урожая. Сорта должны быть апробированными, высокоурожайными и, конечно же, если не элитными, то как минимум первой репродукции.
— Хорошо бы, — улыбался Виталий Кремко, главный агроном, будущий Герой Беларуси, председатель СПК «Октябрь-Гродно», — да где взять элиту.
— Возьмем! Это уж моя забота. А со временем сами станем выращивать.
Что тут скажешь? Виталий Ильич, и так неразговорчивый по натуре, молчал. Ему, пожалуй, единственному в колхозе, не повезло со сменой руководства. Бригада (участок) собрала самый высокий урожай хлебов в Беларуси. Готовились документы на Героя Социалистического Труда. Как бригадир Кремко проходил, а как главный агроном мог рассчитывать лишь на орден. Получается, спасибо Дубко, что повысил в должности, и вроде благодарить не за что.
Словно на дрожжах росли урожаи основных культур. Жители присоединенных к «Прогрессу» деревень буквально молились на Дубко. С урожаями росли зарплаты. В колхозе все больше и больше становилось орденоносцев. Никому ранее неизвестную деревню Казимировка прославил Николай Кохановский. Его молочно-товарная ферма стала лучшей в республике. Орден Ленина, Трудового Красного Знамени, Знак Почета — далеко не полный перечень наград знаменитого животновода.
При встрече Николай Антонович очень тепло отзывался о Дубко.
— Мы — почти ровесники, — говорил Кохановский, — хватило обоим лиха. Голодали в войну, после войны, когда несколько лет подряд земля трескалась от жары — месяцами ни дождинки. Мне еще легче было: Гродненщина богаче Витебщины. Тем удивительнее, что Александр Иосифович почти всегда веселый, жизнерадостный, от него исходит светлая энергия. Даже я, хмурый по жизни, заражаюсь этой энергией. Доярки просят Дубко почаще заглядывать на ферму. Мол, строгий Кохановский при нем добреет, зря не ругается. В ответ: «Тебя же, Николай Антонович, Князем народ кличет. Держи княжескую марку. Не распускай язык. Доброе слово лечит, а плохое колечит!»
Любил растить человека
— Он мог, — говорит нынешний руководитель хозяйства Герой Беларуси Василий Ревяко, — повысить голос на своих заместителей, специалистов, начальников участков и никогда — на рядового механизатора, доярку, строителя.
И едва ли ни самое главное в Дубко: он как никто другой разбирался в людях. Ошибался в человеке крайне редко.
Худенького, неприметного Василия Ревяко, которого направили в Вертелишки на практику, нежданно-негаданно назначил… начальником комплекса. И тут пришло известие: «Прогресс» намерен посетить Петр Миронович Машеров, да не один: делегация человек сто — министры, секретари обкомов, председатели облисполкомов и прочие ответственные товарищи. Петр Миронович намерен осмотреть животноводческий комплекс.
Кто будет готовить комплекс к приезду первого? Ревяко, без году неделя исполняющий обязанности начальника комплекса, или более опытные товарищи, скажем, главный зоотехник или заместитель председателя по животноводству? Дубко при встрече как-будто невзначай сказал Ревяко: «Готовься, Вася, приезжает Машеров. Коротко расскажешь о комплексе, ответишь на вопросы Петра Мироновича, если он их задаст». Свой (к тому времени главный) экзамен Василий Ревяко сдал на отлично. Дубко обратился к ректору Гродненского сельхозинститута (сегодня университет) с просьбой распределить Ревяко в «Прогресс». Пройдет время — и Василий Афанасьевич станет первым заместителем Александра Иосифовича, а когда тот возглавит облисполком — председателем «Прогресса», Героем Беларуси.
Куда более сложные отношения связывали Дубко и Виталия Кремко. Александр Иосифович по-своему уважал и ценил Кремко. Назначил его главным агрономом, своим первым заместителем, но очень уж самостоятельным был Виталий Ильич, в чем-то схожий с Дубко. Оба выросли без отца, да по существу и без матери, рассчитывали лишь на свои собственные силы. Один и другой — трудоголики. Нередко яростно спорили, отстаивая свою точку зрения. И когда Кремко ушел из «Прогресса» в посредственный колхоз «Октябрь» (Дубко находился в отпуске), это задело самолюбие Александра Иосифовича. Он ревниво следил за успехами «Октября» и в хорошем настроении говорил: «Этот далеко пойдет, моя хватка!» Так оно и получилось. Сегодня Квасовка (центр СПК «Октябрь-Гродно») — город-сад. Хозяйство ни в чем не уступает «Прогрессу».
Дубко нашел и вырастил многих прекрасных специалистов. Один Иван Головенко чего стоит. Главного агронома СПК «Прогресс-Вертелишки» знают почти все аграрии страны. Несколько лет подряд хозяйство занимает по намолотам зерна если ни первые места в республике, то как минимум призовые.
Загляните сегодня в Вертилишки, присмотритесь к полям. Стеной стоит пшеница золотая. Как в песне. Топорщит усы хоть низкорослый, но гордый ячмень: еще бы, тяжел от налитых зерен его колос. Не в солому идет сила от кормилицы-земли. Радует глаз (глядел бы не нагляделся, любовался не налюбовался) осанистая тритикале — гибрид ржи и пшеницы. Седой овес звенит (умеющий слушать да услышит) даже под дуновением самого легкого ветерка. В благополучные годы стоцентнеровые урожаи, и почти всегда 80—90 центнеров золотого отборного хлеба. Заметьте, не на крошечном опытном поле, а на трех тысячах гектаров! Намолот 30 тысяч тонн отборного янтарного зерна, где только элитных семян и первой репродукции несколько тысяч тонн!
Так где же нашел Дубко того же Головенко, будущего короля полей? Футболисты «Прогресса» засветились как-то в одной из лиг. За колхозную команду болела вся Гродненская область. Вольно или невольно пришлось приглашать на сборы студентов из сельхозинститута. Одним из них и был Иван Головенко. Высокий, стройный, быстроногий. Он и приглянулся Александру Иосифовичу. Разумеется, как футболист. Случалось, беседовал с ним председатель перед матчем, настраивал на победу. Одним словом, привык к спортсмену. Узнав, что Ивана, молодого агронома, несмотря на красный диплом, освобождающий от распределения, отправляют на Брестчину, решил переманить в хозяйство, тем более что тот не упирался, а, наоборот, рад был попасть в Вертелишки.
Александр Иосифович позвонил, кому надо, и в «Прогрессе» появился новый агроном участка.
Грамотный, умный, физически крепкий Иван Головенко неплохо справлялся со своими обязанностями. Начальник участка не имел к нему претензий. Иван регулярно получал премии, поощрения, занимался спортом. Через год — армия. Отстрелялся. Грянул долгожданный дембель. Опять Вертелишки. Ждут ли его там? Нужен ли он хозяйству? Оказывается, нужен. Встретили с радушием, но… тринадцать (!) лет Дубко держал Ивана Головенко агрономом-семеноводом.
— Нет обиды на Александра Иосифовича? — поинтересовались у Ивана Александровича. — Очень уж долго вы находились в «запасе»?
— У каждого свой путь. Мне кажется, Дубко чувствовал, когда человек созревает для больших дел. Он всегда со мной. Живу в квартире, где жил с семьей Александр Иосифович. Иногда кажется, расспрашивает о делах, дает советы.
Несть числа подобным примерам. Сегодня, пожалуй, все садоводы республики наслышаны о Михаиле Сухоцком. Когда-то с благословения Дубко он в чистом поле возле деревни Житомля посадил 200 гектаров яблонь, груш. В семь раз (!) повысил урожайность яблонь. Это был беспрецедентный случай. В те времена вырубали, а не сажали сады. Считалось, что это забава. Отдача от яблок в лучшем случае нулевая. Да и сегодня у нас на столе, как правило, импортные яблоки. Профессора, доктора наук Рылова пытались исключить из партии за «вредные», несовместимые с коммунистической моралью идеи. Он предлагал ни много ни мало вырубить все сады Беларуси на 600 тысячах гектаров и посадить на 50 тысячах гектаров яблони и груши новейших сортов. Рылов утверждал, что на вдесятеро меньшей площади яблок будет вдесятеро больше! Своего рода революция в садоводстве. Освобождается полмиллиона гектаров площадей. Республика завалит яблоками пол-Европы. Правда, как и где хранить такое количество плодов, как их перерабатывать, продавать, Рылов не задумывался. Подумаешь, нет хранилищ, страна отгородилась от Европы железным щитом: придется самим есть яблоки.
Куда только не обращался Сухоцкий с просьбой посадить сад на большой площади! И в райком, и в обком, и в ЦК КПБ. Везде от ворот поворот. Какие яблоки? Какие груши? Стране нужны хлеб, картофель, свекла.
Одна надежда на Дубко. Деревня Житомля (колхоз «Гвардия»), где работал Сухоцкий, отошла под «Прогресс». Вертелишковцы особенно не радовались «бедным родственникам», а жители Житомля воспрянули духом. Теплилась надежда и у Сухоцкого, что его идеи не оставят Александра Иосифовича равнодушным.
— Говоришь, посадить в чистом поле сад? Может быть, может! — выдохнул Дубко.
И закипела работа. В распоряжении житомльских садоводов появились тракторы, опрыскиватели, косилки. Если вначале было все как в замедленной съемке, то потом закрутилось, завертелось. Действительно, славяне медленно запрягают, но быстро ездят.
Дубко часто заскакивал в Житомлю, любовался саженцами, привезенными едва ли не со всех концов большой тогда еще страны, беседовал с Сухоцким, механизаторами. Случалось, засучив рукава помогал сажать деревья.
Результаты со временем превзошли все ожидания. Рентабельность превысила сто (!) процентов. И сегодня, когда построено в СПК современное хранилище, яблоки не портятся до июня. Цена их тогда втрое выше.
— Это одна из самых рентабельных наших отраслей хозяйства, — говорит нынешний председатель СПК «Прогресс-Гродно» Василий Ревяко. — Краток век яблонь. Дерево, например, живет не одно столетие, а среднерослый подвой — четверть века, карликовый — и того меньше, лет пятнадцать. Посаженные при Дубко яблони выкорчевываются, закладывается новый сад. Все большую площадь занимают карликовые деревья. Свое хранилище (таких в стране раз-два и обчелся), невысокие в сравнении с импортными цены на фрукты — наши главные козыри в борьбе с конкурентами. Пробуем разводить виноград, вишню, алычу гибридную, землянику садовую, черную смородину, малину — все, что пользуется спросом.
С легкой руки Дубко Сухоцкого опять стали называть Профессором. Он воспитал целую плеяду садоводов. Нынче Михаил Иосифович ездит по всей республике, консультирует.
Василий ШИРКО
Владимир САУЛИЧ, «СГ»
saulich@bk.ru
