От сотрудника районного ДК до кресла ведущего новостей: творческий путь Дмитрия Максимовича

Родом из мюзикла

«...А какой у него голос! Пусть он тебе еще и споет», — напутствовали коллеги перед интервью с ведущим телеканала ОНТ Дмитрием Максимовичем. Не удивляйтесь: своим Дмитрия считают не только в телевизионных и радийных кругах (до ОНТ он успел поработать на нескольких столичных радиостанциях), но и в тусовке артистической. Театралам со стажем обаятельный уроженец Давид–Городка известен в первую очередь как благородный разбойник Владимир Дубровский из одноименного мюзикла Кима Брейтбурга и опальный граф Орлов из «Голубой камеи» авторства того же Брейтбурга. Если не видели, обязательно запаситесь билетами на ближайший сеанс в музкомедию: дуэт Максимовича с певицей Екатериной Муратовой собирает аншлаги уже девятый год.


Корреспонденты «СБ» перехватили Дмитрия на пути из Борисова в Минск: как оказалось, в командировку ведущего позвала грядущая телевизионная премьера. Все подробности — из первых уст.

— Сейчас готовим документальный фильм к 165–летию пожарной службы, который расскажет ее историю от момента создания до наших дней. В процессе съемок я впервые примерил форму спасателя: костюм, каска — все как полагается. Очень необычные ощущения. Смог бы я сам стать спасателем? Не уверен, если честно. Хотя в жизни успел попробовать многое: в юности был и охранником, и строителем, и подсобным рабочим... Работы и ответственности не боюсь. Сам я из Брестской области, из маленького провинциального Давид–Городка. Это самое сердце Полесья, а полешуки же все работящие. Недалеко Ольшаны — огуречная столица Беларуси. И я, кстати, тоже в свое время прошел этот огуречный путь, у нас было 5 — 6 соток теплиц. Так что к работе привык, умею практически все.

— Знаю, что вы даже дом сейчас сами строите в деревне в Червенском районе. Зачем вам сотки вдалеке от столицы? Это годы работы в Смиловичском доме культуры так на вас повлияли?

— В Смиловичи я попал в 2008 году по распределению. Занимался в ДК музыкальным творчеством, готовил детей к выступлениям. Чуть позже получил участок, и сейчас мы заканчиваем строить дом в Корзунах — надеюсь, скоро будем там жить всей семьей. Отработал в Смиловичах 4 года, затем вернулся в Минск. И как раз тогда в этих краях начиналась история с возвращением имен Хаима Сутина, Шарги Царфина... В музее Сутина, признаюсь честно, еще не был, но вижу по сюжетам, которые привозят наши корреспонденты, как Смиловичи развиваются и возвращают себе статус центра культурной жизни региона.

— Вы прошли путь от сотрудника районного ДК до кресла ведущего новостей. А что было между?

— Радио, которому я отдал в общей сложности около десяти лет. Причем попал в студию совершенно случайно. По образованию я музыкант, окончил сначала музыкально–педагогический колледж, затем университет культуры и искусств (тогда это был просто институт культуры). Начал работать на разных мероприятиях — был и певцом, и ведущим. И вот как–то после одного из выступлений подошел ко мне человек: «У вас хороший голос. Я на радио работаю, приходите к нам». Я пришел — так и остался. За этой радиостанцией была другая, потом третья... Пробовал все — от новостей и линейного эфира до развлекательных шоу. Не работал разве что программным директором и музыкальным редактором. Потом родилась дочка, и я решил сделать перерыв. Три года жил вне эфиров, но где–то глубоко внутри понимал: уйти–то я ушел и вроде все уже решил для себя, но чего–то все–таки мне не хватает... Потому что радио — это творческие люди, своя особенная атмосфера. И в этот момент мне поступило предложение вести новости на «Радио ОНТ». Так в общем–то я и вернулся в профессию.

«Голубая камея».

— А на кастинг ведущих ОНТ зачем заявку отправляли? Снова чего–то недоставало в жизни?

— Мне просто было интересно телевидение. Думаю, многие радийщики хотят попасть на ТВ. Почему? У кого–то тщеславие, в ком–то взыграла гордость, а кто–то хочет порадовать маму. В моем случае все прозаичнее: мне интересна камера, сам процесс съемок, люди, в конце концов. Конечно, когда я подавал заявку, меня уже знали, но камеру же не обманишь, верно? На экране ты такой, какой есть. Поэтому привилегий для меня никаких не было, все абсолютно честно. Причем, когда я пробовался, еще долго думали, две недели я ждал ответа, пока мне не сказали: «Наверное, все–таки дадим тебе шанс». И когда я посмотрел свои тракты, понял, почему моя кандидатура вызывала такие сомнения.

— И почему же? Что пошло не так?

— Дело в том, что я артист, который, работая на сцене, привык улыбаться. Новости — проект серьезный. Улыбнуться можно, например, при прощании или если в эфире какая–то информация развлекательного плана. Я элементарно не попал в новость: тема была серьезная, даже трагическая, а я улыбался во все зубы, и выглядело это так глупо и нелепо... В глазах при этом смятение и страх. Плюс не та дикция, не та подача... До сих пор удивляюсь, как руководство не побоялось меня все–таки взять.

— Перед первым эфиром руки–ноги тряслись?

— Конечно. Хотя до этого мы 2 месяца занимались с коллегами речью, моделировали какие–то ситуации. Самое страшное — не сам эфир, а смотреть потом на себя по телевизору. Первый прямой эфир так вообще не помню, отвел его в состоянии аффекта. Сейчас, конечно, уже поспокойнее, привык более–менее.

– А что насчет вашей музыкальной карьеры? Как совмещаете работу в мюзиклах с карьерой на ТВ?

– Я по–прежнему задействован в двух проектах Кима Брейтбурга — «Дубровском» и «Голубой камее». Они идут не так часто, как, допустим, еще несколько лет назад, поэтому пока все получается.

Вообще с кастингами у меня никогда не складывалось. Пробовал попасть в музыкальные проекты и здесь, и в России, и в Украине, но все время не подходил по каким–то параметрам. И когда знакомые предложили попробовать себя в мюзикле Кима Брейтбурга, я категорически ответил «нет». Но они настояли, я согласился. Однако шел без ожиданий, даже не интересовался, что там к чему. Знал лишь, что спектакль называется «Голубая камея» и ставит его российский мэтр.

Пришел, нас десятерых выстроили в шеренгу. Ким Александрович с супругой Валерией Вячеславовной сразу сказали: «Так, номера 12 и 8 остаются, остальным спасибо». Я, к своему удивлению, попал в число счастливчиков. Потом начались настоящие пробы. Я спел лирическую композицию, всем вроде понравилось. Потом попросили темповую, быструю. Исполнил. И затем прозвучало: «Спасибо. Готовьтесь, вам позвонят». И ведь действительно позвонили!


Тогда для меня еще было откровением, что продюсеры ищут не хорошие голоса или привлекательных исполнителей, а типажи. А ведь любой артист всегда принимает отказ на свой счет. Ты думаешь: «Наверное, что–то со мной не так. Может, не подготовился или плохо спел». Но на самом деле все проще: под каждый конкретный проект нужен определенный образ, типаж. И так совпало, что я подошел сначала на роль графа Орлова, потом на Дубровского, а сейчас играю Троекурова.

— О большой эстраде никогда не думали?

— Ну почему же? У меня есть собственный репертуар, я работаю на концертах. Другое дело, что совсем не умею себя продавать, продвигать, пиарить. Пока довольствуюсь тем, что есть, меня все устраивает.

— Так, может, сольный альбом в скором времени ждать?

— Запись альбома — это процесс трудоемкий и, чего скрывать, очень затратный. А у меня большая семья: жена, три дочки. Четыре женщины в доме.

— Ох, сочувствую...

— Да я всю жизнь с девчонками. Еще с детства: мама, две сестры... Потом музыкально–педагогический колледж, где тоже огромное количество прекрасных фей. Так что я очень счастливый человек. Тут не сочувствовать — завидовать нужно!



Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter