Рейтинг навыворот

Большие заботы маленьких людей

Многие издания до и после Нового года соревновались в части рейтингов прошедших за год событий. Кого и чего только не было в этих списках: разрушительных стихийных бедствий и разводов кинозвезд, жестоких террористических актов и обнаженной натуры, политических событий и фактов экономического развала и процветания. События большого масштаба закрыли от нас события масштаба локального. И в этой связи есть упорное желание обозначить время, которое выбрало нас, как время маленького человека.

Никуда люди не торопятся с таким затаенным удовольствием, как на пожар и смотрины очередного утопленника. Наверное, это в человеческой природе: втайне радоваться тому, что погиб не ты, а кто–то другой. Но суть происходящего все–таки не сводится ни к трагедиям, связанным с гибелью тысяч людей, ни к политико–экономическим эксцессам.

Во всех рейтингах до сих пор присутствует «оранжевая революция» в Киеве. Событие незаурядное, что и говорить. Но, с точки зрения маленького человека, что важнее: бочки, по которым лупили «оранжевые вандалы» на майдане или то, что где–то, в чьей–то неведомой квартире зацвел кактус? Что будет помниться дольше, что принесет больше пользы именно конкретному человеку? Полагаю, что зацветающий среди зимы кактус.

Вот, скажем, вдохнули жизнь в брестский парк. Совсем по–ленинградски: ажурные мостики, изогнуто–чугунные перильца, озера и канал, пока еще девственно чистый. Разве не событие для города? Еще какое, причем не на пять минут, а на десятилетия. Порадовали не одно поколение, не одну сотню тысяч людей. Причем радость эта — не разрушительная, позитивная.

И разве дело только в парке? В конечном счете надо перевернуть пирамиду: во главе угла должны быть не разрушения, не смерти, а что–то жизнеутверждающее. Вот рождение 300–тысячного брестчанина. Эпохальное событие, ради которого не надо жалеть торжественных слов. Вроде бы и не жалели, но как только пришел январь, февраль, вновь на первом плане — смерчи и ураганы, кинозвезды и артисты...

А как же с маленьким человеком? Может, у него родился сын? Может, маме дочка прислала наконец письмо, и старушка целый день показывает его соседям? Ведь письмо от дочери! Какие «оранжевые революции» могут сравниться с этой радостью?

Мы как–то незаметно приняли ту систему ценностей, которую нам упорно навязывали последние пятнадцать лет. Главное — не маленький человек, а человек большой — «денежный», «сильный». А то, что в некоторых случаях «сильный» и «бандит» — одно и то же, никого не волнует. Что «денежный» знаменит грандиозной кражей общественных средств — побоку. И вообще то, что происходит у тебя, ничего не значит. Значит только то, о чем каждый день долдонит телевизор. Но событий у маленького человека немного, и разве можно их сравнить с теми, которые волнуют «весь» земной шар? Можно и нужно. И не потому, что мы не сопереживаем чужому горю. Что нас не задели дети Беслана. Но ведь дети Беслана — это те же маленькие люди, которые стали заложниками большой политики, больших людей, больших проблем. А нам не нужны большие проблемы больших людей. Нам бы что–нибудь свое. Птичка в клетке и на улице. Земля, которая уже дышит по–весеннему. Улыбка ребенка. Нам не хватает признания важности наших собственных, пусть небольших, но достижений.

Иногда думаешь: Боже мой, ну какое мне дело до светской хроники, до того, в чем сегодня вышла в свет Ксения Собчак? А рейтинги утверждают: это и есть главное, определяющее. Нас заставляют так думать, поскольку это выгодно тем, кто делает ту же большую политику и экономику, большие деньги и надувает мыльные пузыри «больших» проблем. И нужно упорство в отстаивании своих ценностей, понимание своего рейтинга.

Недавно мне пришлось побывать в Польше, бродить по залам одного из университетов и смотреть на фигуры заслуженных старцев в академических мантиях в пропахших нафталином залах. С благоговением думал: видно, нобелевские лауреаты, Эдисоны да прочие форды. Но оказалось, что это — местная профессура, причем один знаменит тем, что придумал новую конструкцию улья для пчел, а второй решил задачку, будоражащую местные умы не одно десятилетие. И прославились. И удостоились висеть в виде портретов не одно десятилетие.

То есть маленькие люди любят самих себя. Они уверены, что на самом–то деле они никакие не маленькие. Они большие, поскольку и дела их вполне реальные, и мысли вполне зрелые. И рейтинги у них тоже самые что ни на есть реальные, от жизни, а не навязанные «большими СМИ». Представляется, что время маленьких людей должно быть величиной постоянной, а больших — переменной. И на первый взгляд это же так очевидно. Скажем, если Филипп Киркоров публично продемонстрировал знание ненормативной лексики, то это все же мелочь, ничто. Рядовое хамство человека, которому позволяют хамить. Когда на первую страницу газет выносится то, что человек покусал собаку, то это вовсе не основание для того, чтобы считать и этого человека, и укушенную Божью тварь элементами события эпохального. А вот маленькие люди в Бресте, которые пришли в преображенный городской парк, — это важно, это надолго.

И еще. Не нужно думать, что у человека большого проблемы соответствующие, а у маленького их нет вовсе. Как говорил Василий Розанов: «Я человек, хотя и маленький, но у меня двадцать четыре ребра...». Можно порекомендовать людям большим периодически пересчитывать собственные ребра, а вдруг их стало больше?