Этот фильм нельзя не смотреть. Он предназначен для каждого из нас, живущего здесь и сейчас. Он о тех, кто жил в прошлом, и для тех, кто будет жить в будущем. Этот фильм невозможно смотреть, потому как почти физически ощущаешь невыносимость того, что можно назвать адом, апокалипсисом, того, что противоположно жизни. Фильм «Сын Саула» венгерского режиссера Ласло Немеша не просто об ужасах концлагеря Освенцим. Это бескомпромиссное авторское высказывание о ситуации тотального расчеловечивания, когда жизнь и смерть как будто поменялись местами, когда чудовищные экзерсисы со смертью были привычным атрибутом того существования, которое никак не назовешь жизнью.
Саул — член зондеркоманды, которому уготовано было вместе с другими делать ту жуткую работу в Освенциме, которой чурались сами палачи: мыть окровавленные полы, собирать наспех сброшенную одежду тех, за кем только что закрылись двери крематория либо газовой камеры, грузить мертвые тела, насыпать лопатами пепел и быть готовым к такой же участи в любое время. После одной экзекуции обнаружили чудом выжившего мальчика, его на глазах Саула задушил концлагерный врач. Именно с этого момента у бездетного героя появится почти безумная идея, что погибший мальчик был его сыном и что тело надо сберечь от массового сожжения и похоронить по еврейскому обычаю с обязательным поминальным кадишем. Поиск раввина, способного прочитать молитву, сделал Саула одержимым и беспечным в будничных кошмарах лагеря смерти (потрясающая работа Гезы Рерига, который в реальной жизни является не актером, а поэтом). Раввина найти не удалось, тело мальчика утонуло в реке, Саул вместе с другими, как и уготовано в самом начале, погибает.
У этой истории по определению не могло быть счастливого конца. Каждый кадр пронизан ощущением удушья, здесь почти нет возможности делать свободный вдох — выдох. Для картины как будто специально придуман новый киноязык, который позволяет зрителям пережить эффект присутствия невиданной прежде силы. Крик, вырывающийся наружу из глубин естества, так и остается застывшим в немом ужасе, которого прежде мы не переживали. «Субъективная камера» оператора Матиаса Эрдели, работающая только на крупных планах и буквально по пятам следующая за главным героем, выражает не столько его взгляд, сколько наше состояние в условиях беспросветного кошмара. Ощущение предельной достоверности и реального присутствия усиливается щадящим режимом, когда все жуткие сцены массового уничтожения показаны размытым фоном. Но именно эта расфокусировка и делает неясно видимые трагедии самыми видимыми, самыми четкими, самыми жуткими. Пространство трагедии приобретает ту же объемность, что и время. «Сын Саула» заставляет не только явно ощутить экстремальный эффект погружения в ад того, что было в прошлом, но и содрогнуться от мысли, что это может когда–нибудь повториться в настоящем или будущем.
Лента — полнометражный дебют Ласло Немеша, удостоенный Гран–при Каннского фестиваля, «Оскара», признанный одним из самых крупных кинооткрытий. На выбор такой стилистики большое влияние оказал фильм Элема Климова и Алеся Адамовича «Иди и смотри». Сам режиссер говорил об уроках Э.Климова: «Я у него в долгу. Он сделал бескомпромиссный фильм, погрузив зрителя в жизнь мальчика в захваченной нацистами деревне. Очень конкретная история и в то же время невероятно символичная». Одним из значимых символов и конкретных смыслов фильма Немеша является то, что в аду, где утрачены все представления о человеческих ценностях и морали, физическая смерть отступает перед мощью нравственного спасения.
lpsm3163@mail.ru
Советская Белоруссия № 74 (24956). Четврг, 21 апреля 2016
