Ольга, 45 лет, сыну 23 года:
— У нас отличные взаимоотношения с Ильей, хотя, когда он был ребенком, причем довольно капризным, я могла шлепнуть его несколько раз даже в людном месте. Сын вспоминает об этом без малейшей злобы.
Помню, пошли с ним в поликлинику и там Илью вдруг “замкнуло”. Что такое детские истерики, думаю, никому из родителей объяснять не надо. Не помогают уговоры, угрозы не купить игрушку, которую он давно требует. К тому же недовольно косятся люди в очереди: ребенок орет фальцетом, весь красный. Отвела его в туалет и там внушительно приложилась ладонью по детской попе. Истерику как рукой сняло, но пришлось объясняться с врачом, ставшим свидетелем этой сцены. “Женщина, как вы можете, это же насилие над ребенком! Надо уметь с ним разговаривать”, — отчитал он меня. Я тогда не сдержалась и довольно грубо попросила доктора не вмешиваться в процесс воспитания чужих детей. Меня всегда поражают сторонние эксперты, которые совершенно не знают взаимоотношений в семье, но 24 часа в сутки готовы давать другим советы.
Мне кажется, нельзя под понятие “телесные наказания” грести все подряд: и шлепки, и подзатыльники, и серьезную порку ремнем. Я против регулярных силовых методов решения конфликтов с ребенком. Но не считаю шлепок по попе унижением личности и агрессией. До определенного возраста, конечно.
Хорошо рассуждать о том, что нужно уметь разговаривать со своими детьми. Но на некоторых малышей и подростков разговоры не действуют. Знаете, если бы я, не дай бог, узнала, что мой сын купил спайс или покурил марихуану, я точно не разговоры с ним вела бы, а отхлестала бы полотенцем за милую душу.
И почему-то уверена, что это возымело бы гораздо больший эффект, чем призывы одуматься, заняться учебой, не ломать себе жизнь.
Наказывали ли меня мои родители? Физически — никогда. Было хуже. Со мной переставали разговаривать. Это была расплата за плохие оценки, недостойное, с точки зрения мамы и папы, поведение (помню, я вернулась домой не в 10 вечера, как обещала, а в 10.30 из-за проблем с общественным транспортом). Могли молчать неделями. Как будто я — неодушевленный предмет в квартире. Морально было очень тяжело. И вот этот метод я считаю гораздо более жестоким, чем пару ударов ремнем. Я завидовала одноклассницам, которых лупили отцы. Потому что их накажут — и проблема решена. Как говорится, десять минут позора, зато потом все как у всех: нормальная семья, чай с пирожными перед телевизором. А меня за ничтожный проступок просто игнорировали. Не отвечали на вопросы. Молча ставили передо мной еду, молча протягивали ссобойку в школу. Если я заходила в зал, мама и папа демонстративно вставали и удалялись в другую комнату или на кухню.
Мне было лет 13—14 — самый опасный и трудный возраст. Получается, если бы у нас тогда приняли закон о недопустимости телесных наказаний, родители моих одноклассниц стали бы монстрами, которых вполне могли привлечь к ответственности, а мои папа и мама, с точки зрения общественной морали, выглядели бы безупречно...
Аркадий, 37 лет, дочери 13 лет, сыну 4 года:
— У нас в квартире ремень висит на самом видном месте, чтобы дети не забывали: за проступком следует наказание. Хотя по-настоящему применить его пришлось только однажды, когда классный руководитель дочки позвонила жене и сказала, что застукала ту с сигаретой недалеко от школы.
Конечно, маленькую Дашу за плохое поведение шлепали и я, и жена, и бабушки с дедушками. Но, когда дочка пошла в первый класс, мы решили, что она уже достаточно взрослая для таких уроков. И с тех пор вплоть до прошлого года никто ее и пальцем не тронул. Хотя куролесила она порядочно. Особенно когда родился Никита — детская ревность и все такое. Но мы с женой все равно старались находить нужные слова, чтобы решать конфликты.
И всего несколько месяцев спустя — случай с сигаретой. Понятно, я рассвирепел. Наш родственник работает в милиции, я знаю про эти современные нравы, подростковую преступность. Если она в 12 лет уже сигаретами балуется, чего ждать к 15? Наркотиков, внеплановой беременности? Вот и схватился за ремень. Ударов семь сделал, она начала плакать, я уже и не продолжал. Потом дочка просила прощения, обещала, что больше ни-ни. Прошел год, за это время никаких к ней претензий. Учителя довольны ее успеваемостью.
Я не ратую за то, что детей нужно бить. Но метод внушения должен быть соразмерен проступку. Разговоры — не панацея от подростковых проблем. Мы ведь четко разграничиваем административное и уголовное наказание: если вина человека незначительная — штраф, если серьезная — в тюрьму. В отношении детей тоже должны быть разные рычаги воздействия. Если считать психологическим насилием даже то, что ребенка будут лишать карманных денег, то каким образом его вообще наказывать? Дети почувствуют вседозволенность, если будут знать, что родители не могут хоть как-то повлиять на них.
Валентин, 35 лет, дочери 3,5 года:
— За рубежом хорошо прижилась ювенальная юстиция. Детей запрещено обижать даже в самых элементарных вещах. Но стремление их защитить все чаще доходит до абсурда. Существует масса серьезных проблем: педофилия, киднеппинг, реальное семейное насилие, когда мужчина систематически издевается над женой и детьми. Но тянуть родителей в суд за то, что мелкий пакостник получил пару подзатыльников (причем честно заработанных) — явный перебор.
То и дело в СМИ мелькают анекдотичные новости — девочка нажаловалась на маму, потому что та не купила ей куклу Барби. Встречаются и более серьезные случаи — дети просто врут. Со злости или по дурости. Наша дочь тоже недавно учудила. Никогда ее не били, даже не шлепали. Дома она летела сломя голову, ударилась о шкаф (в поворот не вписалась). Синяк под глазом был знатный. Утром в детском саду воспитательнице и нянечке объяснил, что случилось, вместе посмеялись над “боевыми ранениями”. Прихожу вечером, а воспитательница и нянечка на меня волчицами смотрят. Оказалось, наша дочка, с которой мы с женой пылинки сдуваем, заявила, что папа наврал, мол, на самом деле это он ее ударил... металлическим горшком! Я остолбенел. Пошли к директору — пришлось оправдываться. Вроде поверили. Вся семья была в шоке, жена в истерике: “Маша, как ты могла такое сказать?!” Ребенок тоже в слезы: “Не зна-а-а-а-а-а-ю-ю-ю-ю!”
В итоге полгода на нас с женой в детском саду весь персонал косился. Думали даже поменять его.
И вот что в таких случаях делать? Судиться с собственным несмышленышем? Или ждать когда социальные работники нагрянут изымать из “опасной семьи” ребенка?
КОММЕНТАРИЙ СПЕЦИАЛИСТА
Ирина Ботяновская, старший преподаватель кафедры психологии и управления Минского областного института развития образования:
— Закон, запрещающий телесные наказания детей, в современном цивилизованном обществе необходим. Жертва насилия может испытывать ужас, смятение, чувства вины, беспомощности, безнадежности, бессилия. Пострадавшие от агрессии родителей дети могут мучаться от ночных кошмаров, приступов тревоги, потери веры в себя. Или же может возникнуть желание возмездия. Поэтому проблема предотвращения всех видов насилия очень актуальна. Конечно, много уже сделано, однако до окончательного решения проблемы еще далеко.
Читайте также
Как писал Лев Николаевич Толстой в романе “Анна Каренина”: “Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему”. Чаще всего говорят о двух видах насилия — физическом и сексуальном. Но не менее опасным является насилие эмоциональное. Знаю взрослую женщину, которая считает полезным в воспитательных целях прилюдно отчитать свою пожилую маму. Не зря поют “Песняры”: “Не обижайте любимых упреками...” В качестве еще одного вида насилия выделяется экономическое — контролирование поведения другого человека с помощью денег.
— Не заигрались ли мы с этим понятием? Получается, все кругом — домашние тираны, поскольку нет ни одного человека, который в детстве хотя бы разок не получал подзатыльник или шлепок?
— В обществе бытует огромное количество мифов, представляющих собой часто неосознаваемую попытку исказить причины и последствия насилия. Вот самые распространенные:
• Однажды жертва — жертва навсегда. Пройдя консультирование у специалистов, жертва может возвратиться к “нормальной” жизни, если она больше не находится в ситуации опасности.
• Однажды обидчик — обидчик навсегда. Если верна теория психологически приобретенного насильственного поведения, обидчиков можно научить навыкам неагрессивности.
• Обидчики в отношениях со всеми ведут себя агрессивно. Большинство обидчиков понимают, где, когда и по отношению к кому можно проявить насилие. Так, женщина, жалуясь свекрови на то, что ее бьет муж, может встретить искреннее непонимание, потому что по отношению к маме сын ведет себя совершенно иначе.
• Женщины / дети / старики / инвалиды провоцируют насилие и заслуживают его. Ни одно существо не заслуживает насилия. Однако в реальности обидчик всегда найдет оправдание своим действиям, независимо от того, кем была жертва, как себя вела.
Я перечислила далеко не все мифы, которыми люди отгораживаются от проблемы, не желая ее видеть либо оправдывая свои действия или бездействие. Это первая крайность.
Второй крайностью является то, что вы назвали словом “заиграться”. Действительно, наблюдаемая в последние годы общая гуманизация человеческих взаимоотношений способствует повышению чувствительности людей к нюансам насилия. И, как следствие, некоторые стали чрезмерно чувствительными.
— Как родителям реагировать на детские истерики и серьезные проступки? Остается одно средство — разговор? Но все ли семьи умеют разговаривать?
— И снова процитирую Толстого: “Чем бы люди ни пытались освободиться от насилия, одним только нельзя освободиться от него — насилием”.
Нужно просто ставить себя на место другого человека. Пусть и очень маленького, капризного, неловкого. Хотели бы вы, чтобы вас прилюдно отчитали или ударили, например, когда вы, будучи еще совсем юной, бегали на чьем-то дне рождения и, упав, порвали белые колготки? Во взрослом возрасте вам будет помниться не праздник, не падение, не сбитые коленки и даже не испорченный наряд. При воспоминании о том событии ваши щеки будет заливать краска стыда от публичного и порой — будем честными — незаслуженно жесткого и жестокого унижения. Так стоит ли оно того?
В ТЕМУ
В 145 странах действуют различные запреты на физическое наказание, но лишь в 42 из них полностью запрещено бить детей. При этом в некоторых странах Ближнего Востока в “воспитательных целях” применяется даже бичевание.
Великобритания. Телесные наказания в школе полностью отменены в 1987 году, в 2005-м введен закон: любой вид наказания в семье, который вызывает синяки, ссадины, царапины, волдыри или порезы, может повлечь за собой уголовное наказание.
Канада. Телесные наказания отменены в школах с 2004 года, в семье наказывать могут только родители или официальный опекун, однако запрещено наносить телесный вред (например, удары по голове), использовать любые предметы при наказании.
Швеция. Телесные наказания в школах запрещены, в 1979 году Швеция первой в мире запретила любое физическое наказание детей, объявив его преступлением.
Сингапур. В школах разрешено наказывать палкой, законодательного запрета физического воздействия на детей в семье нет.
konopelko@sb.by
