— В нашем виде настолько плотные результаты, что на любом кубковом этапе просто попадание в финал можно считать успехом, не говоря уже о завоевании медалей. Там все на тоненького. Даже если ты здорово отработаешь, ничто не гарантировано. Потому что кто-то может вырвать одну десятую. Это как повезет.
— Сбить может даже объявление результатов после каждого финального выстрела?
— Вполне, если находишься в сложной ситуации — когда, к примеру, остались четыре человека и один выстрел решает, кто окажется лишним на пьедестале. Психологически это очень тяжелый момент. В принципе, сейчас в Мюнхене пришлось его пережить.
— Но в итоге финал свелся, по сути, к вашей дуэли с бронзовым призером Рио россиянином Владимиром Масленниковым?
— Да, так получилось. Благо к последнему выстрелу против него у меня был достаточно большой отрыв — 1,3 очка. Поэтому позволил себе сделать последний выстрел, сильно не выцеливая.
— Что такое 1,3 очка?! Попади вы в восьмерку — и прощай, победа...
— Даже не в восьмерку, а в 9,5, а соперник — в 10,7, и мы поменялись бы местами. Такое порой случается. И все же мой запас вселял некоторую уверенность. Был бы он 0,5 балла — пришлось бы выцеливать, и неизвестно, чем бы все закончилось. А так я знал, что любая десятка принесет золото, что сняло лишнее напряжение.
— Рекорд страны стал приятным бонусом?
— А я не знал, что его установил. На наших внутренних соревнованиях, случалось, и больше попадал, а на международной арене это действительно лучший результат. После Олимпиады в Рио это вообще был мой первый финал — настолько вырос уровень спортсменов. Если раньше за медаль способны были бороться 15 человек, то теперь 25. Возможно, сказывалось и то, что мы решали важные технические вопросы, связанные с оружием, костюмами, их подгонкой.
— А от костюма многое зависит?
— Конечно. Ведь их шьют разные фирмы из разного материала. Они по-разному сидят. И весят около 10 килограммов, а может, и больше. К ним нужно полгода привыкать. И потом, не исключено, менять.
— Особенно в жару в таком обмундировании выступать, видимо, серьезное испытание?
— Да, когда плюс 40, не позавидуешь. А ведь еще подкостюмник есть — штаны и кофта...
Если новую винтовку берешь, тоже год требуется, чтобы понять, реально ли из нее высокие результаты показывать.
На Олимпиаде-2016 в Рио Илья ЧЕРГЕЙКО занял 6-е место.
— Олимпиаду в Рио, где стали шестым, вспоминаете? И с каким чувством?— Знаете, часто вспоминаю. Потому что я там чудом попал в финал, который потом оказался на удивление слабым. То есть, выбив нормальный результат, реально было завоевать золото. К примеру, сейчас в Мюнхене я набрал в решающем раунде на 3 очка больше. Но не зря говорят, что на Олимпиаде особая атмосфера, куда более наэлектризованная. А высокое напряжение, как правило, не лучшим образом сказывается на стрельбе. Думаю, и меня оно подвело. Где-то не смог себя проконтролировать, правильно настроиться на выстрелы, из-за чего они получились не очень хорошими. Хотя и что-то регулировать в режиме нон-стоп очень сложно.
— Вообще внутренний раздрай на рубеже сильно чувствуется?
— Достаточно сказать, что в финале пульс поднимается до 180 ударов в минуту. Вроде ничего не делаешь, просто стоишь, а он как у бегуна при максимальной нагрузке. В квалификации ситуация чуть попроще. Там времени больше. Можно постоять, подышать, подумать, не раз отложить выстрел. Начало, правда, порой тяжело дается. А потом стреляешь, как правило, на пульсе 100 ударов в минуту.
— А олимпийскую историю со скотчем, из-за которого едва не сорвали квалификацию, с содроганием вспоминаете?
— Хорошо, что она психологически не выбила из колеи, не помешала.
— А как умудрились заклеить важное отверстие?
— Это не я, а судьи. На Олимпиаде реклама фирм-производителей запрещена. И одну из надписей на винтовке мне заклеили криво, закрыв также отверстие, через которое выходит воздух, — так называемый компенсатор. Он стал плохо срабатывать, что я сразу понял по стрельбе. Два раза я отдавал винтовку фирмачу, который разводил руками, пока сам не заметил, в чем дело. Не устрани он проблему, так и стрелял бы криво.
— Комментируя ситуацию, вы тогда сказали: мол, если бы стрельба не пошла, могли бы развернуться и уйти. Действительно могли?
— Если бы после двух серий стало понятно, что ловить нечего, от обиды, думаю, мог уйти с рубежа. Ведь я видел, что причина не во мне. А когда ты столько готовился, подошел к стартам, как показывали последние тренировки, в хорошей форме, перенести такое недоразумение очень непросто. Слава богу, этого не случилось. Первые выстрелы в квалификации меня убедили, что все в порядке, — и я сразу выбросил сомнения из головы.
— Но к скотчу, надо понимать, у вас особая любовь? На последнем немецком сборе вы им вроде дверной замок в гостиничном номере главного тренера сборной Игоря Басинского заклеили?
— Откуда вы знаете?!
— Разведка донесла...
— Да, мы иногда подшучиваем друг над другом. В том числе со скотчем. Но после Рио я им о-о-чень аккуратно пользуюсь. Но, кстати, однажды на сборе, когда Сергей Мартынов еще стрелял, я и его незаметно к полу приклеил. Можем что-то спрятать или местами поменять. А в детстве в спортивных лагерях, естественно, далеко не только зубной пастой измазывали друг друга. Мы — веселые ребята. Игорь Михайлович — не исключение, тоже может что-нибудь этакое выдать.
— А когда над вами подшучивают, как реагируете?
— Нормально. Мы не обижаемся друг на друга. Я сразу пытаюсь выявить, так сказать, авантюриста. Не всегда это, правда, удается.
— Как вы попали в стрельбу?
— В 11 лет одноклассники записались в секцию и пригласили всех остальных присоединиться к ним. Я тогда даже не знал, что такой вид спорта существует. И сразу ребятам не поверил. Но решил проверить. Поехал вместе с ними в тир на стадионе «Динамо». Помню, патронов мне дали немного, в мишень вроде попал. Не скажу, что сразу заболел стрельбой. Первый раз хотел бросить тренировки ровно через год. Но летом в спортивном лагере выиграл соревнования. И передумал. Потом пару раз все же бросал — когда что-то не получалось. Но через неделю тренер звонил — и мне было неудобно сказать, что решил бросить. Или сам понимал, что тянет в тир.
— Как сегодня выдерживается по шесть тренировочных часов стояния на ногах?
— Нельзя сказать, что все шесть часов мы приклеены к одному месту. Мы можем походить, винтовку покрутить. А вообще, привыкли уже.
— Помните, когда впервые увидели своего кумира — Сергея Мартынова?
— Да. Через полтора года в Уручье, когда впервые приехал на чемпионат страны. Тренер привел нас посмотреть, как Сергей стреляет. Мы еще даже не знали, кто он такой. Хотя первый Кубок мира он выиграл еще в 1988 году, когда меня даже в проекте не было. Но тогда он, признаюсь, не впечатлил. А позже кто Сергея только не пытался копировать! И я в том числе — его изготовку, манеру стрельбы, технику, время выстрела. Когда он работает, на него приятно смотреть. Профессионал с большой буквы.
— У Мартынова любимое хобби — рыбалка. А у вас?
— У меня маленький ребенок, и я стараюсь больше времени проводить с ним и женой. На сборах же в свободное время могу книжку почитать.
Елена СИДОРОВА.
Фото из личного архива и БЕЛТА.