Почему из приемных семей дети возвращаются обратно в интернаты?«Мама, папа, я — дружная семья». О том, чтобы эта незамысловатая формула воплотилась в жизнь, мечтает каждый ребенок, волею судьбы оставшийся без родителей. Только в прошлом году в стране было выявлено 2.968 детей–сирот. По данным Национального центра усыновления, 2.677 из них обрели новую семью. Кого–то из детишек усыновили, у кого–то появились опекуны, у кого–то — приемные родители. Хочется надеяться, что новый дом будет для сирот теплым и уютным. И никто из них не разделит печальной участи детишек, вернувшихся из семейного очага обратно в интернаты. В прошлом году таких было 205. Более 130 детей возвращены из опекунских семей, 61 — из приемных, 5 — из детских домов семейного типа и столько же — из детских деревень.
Счастье — это когда тебя понимают
Без родителей Лена осталась рано. Ощущений от житья–бытья вместе с родными мамой и папой у девочки почти нет. Но даже по обрывочным эпизодам о той жизни, крепко врезавшимся в детскую память, судить можно о многом: «Все время хотелось есть. А соседка не могла меня покормить, потому что я была закрыта в доме. Тогда я сломала дверь. Меня за это сильно ругали. Потом я жила с бабушкой. Когда она умерла, я оказалась в интернате...»
Рассказывая все это, Лена, которой недавно исполнилось 15 лет, улыбается: вот, мол, все мне нипочем. Я пытливо вглядываюсь в ее лицо. Девочке пришлось столько пережить... В 7 лет осталась сиротой, потом — интернат, потом — новая семья. В детском доме семейного типа Лена прожила без малого 6 лет. А потом вернулась в интернат, не предупредив даже своих новых родителей. «Не смогла больше терпеть... Да и с братом Андреем отношения не сложились», — потупив голову, говорит она мне. Брат, между прочим, родной. Но с самого первого дня отношения между ними в приемной семье были, как у кошки с собакой. Из–за любой мелочи дети дрались, не помогали ни беседы, ни объяснения, ни наказания... Не сложились у девочки отношения и со взрослыми, и с другими детьми.
Вспоминая эти шесть лет ежедневной борьбы за нормальные отношения в семье, Марина Петкевич, приемная мама брата и сестры, плачет: «Лена написала мне письмо, когда уходила. Коротко поблагодарила за все, и больше ни словечка — ни о братьях, ни о сестрах. Одна фраза меня просто потрясла: «Я никогда в жизни не возьму к себе чужого ребенка».
В семье Петкевичей кроме Лены и брата еще 8 детей. Отношения со всеми разные, но такого непонимания, как с девочкой, нет, наверное, ни с кем. Этот семейный детский дом — первый и пока единственный в Ляховичском районе. Просторный и светлый, он выделяется на улице Славянской. О Лене здесь почти не говорят. Лишь Марина изредка плачет, вспоминая девочку, с которой так и не нашла общего языка за 6 лет.
Психологи интерната до конца еще не разобрались в причинах. Возможно, негативные отношения с братом повлияли на то, что девочка не прижилась в новой семье и захотела вернуться в интернат... Теперь Лена мечтает о том, как вырастет и у нее будут свои дети: «Мальчик и девочка, как у моих родных папы и мамы. Только я буду о них заботиться, а они будут между собой дружить. Такой большой семьи, в которой я жила, не хочу».
Ожидаемое и действительное
14–летняя Вероника, как и Лена, — воспитанница Ястрембельской школы–интерната для детей–сирот в Барановичском районе. Она прожила в приемной семье всего 2 месяца. Кроткий и тихий ребенок вдруг превратился в агрессивного зверька, терроризирующего приемную мать. Вероника кричала и ломала вещи, запустила учебу... Женщина, до этого, кстати, вырастившая уже одну приемную дочь (девушка закончила институт, поступила в аспирантуру), до сих пор не может понять, что же произошло.
— Вероника, ты довольна тем, что снова в интернате? — спросила я девочку.
— Очень, — тихо отвечает она.
— А что тебе не понравилось в приемной семье?
— То, что меня не контролировали, требовали от меня самостоятельности. И еще то, что в семье был другой ребенок...
Надежда Скрибук, заместитель директора по воспитательной работе Ястрембельской школы–интерната, анализируя «возвраты» детей, которых в ее практике было немало, главной причиной считает несоответствие родительских ожиданий жизненным реалиям: «Дети, попадающие в приемные семьи, оказываются совсем не такими, какими их хотят видеть взрослые. Тестирования перед усыновлением или оформлением опеки, на мой взгляд, недостаточно. Необходим адаптационный период. Перед таким ответственным шагом нужно хорошо узнать друг друга. Не секрет, что бывают случаи, когда при самом большом желании даже у взрослых людей не получается общения. В интернатах «мягких» и «пушистых» детей не бывает. Поэтому будущие родители должны как можно больше узнать ребенка, которого они принимают в семью. Сначала брать его на выходные, потом — на каникулы. Чем больше времени они проведут с ним вместе до этого ответственного шага, тем меньше впоследствии будет разочарований и психологических травм. Как для детей, так и для взрослых».
В этом году, кстати, специалисты Барановичского социально–педагогического центра совместно с педагогами Ястрембельской школы–интерната придерживаются как раз таких принципов. Приемные родители не раз и не два бывают в гостях у своих будущих воспитанников, участвуют в обучающих семинарах, проходящих на базе интерната.
О новом подходе к подбору приемных родителей говорила на недавнем заседании Национальной комиссии по правам ребенка заместитель министра образования Татьяна Ковалева: «Из вновь выявленных детей–сирот сейчас уже 75 процентов определяются в замещающие семьи, минуя интернаты. Поэтому вопрос качества подбора кандидатов в приемные родители стоит как никогда остро».
Кстати
Опекунская семья — та, в которой обязанности опекуна (попечителя), как правило, безвозмездно выполняют родственники ребенка.
В приемную семью ребенок помещается на воспитание по договору. Родители приемных детей получают заработную плату, им начисляется трудовой стаж, они имеют все полагающиеся социальные гарантии, как работающие люди, — отпуск, больничный и т.д.
Справка «СБ»
В Беларуси более 30 тысяч детей–сирот. Около 14 тысяч из них могут быть усыновлены. Сведения о них содержатся в специальном банке данных детей Национального центра по усыновлению. Это дети, родители которых либо умерли, либо лишены родительских прав, либо признаны недееспособными, либо неизвестны. В банк данных не попадают сведения о детях, находящихся под родственной опекой, отобранные из семьи, а также те, чьи родители отбывают тюремное заключение.
Фото автора.
