Как журналист оценивает госслужащего? Пожалуй, главный критерий — контактность. Выслушает, вникнет в суть вопроса, компетентно прокомментирует — серьезный человек, на своем месте. Спрячется за секретаря, прикроется инструкциями, уйдет от ответа витиеватым и бессмысленным административным слогом — уж никаких злых эпитетов не пожалеешь для характеристики.
А поводов для обращения журналистов к чиновникам хоть отбавляй. Чаще мы это делаем по собственной инициативе. Произошло событие — нужен комментарий. Ну не прохожих же на улице опрашивать? Всем интересно мнение профессионала. Нередко журналист превращается и в этакий мостик между читателем и компетентным специалистом. Обратился человек с вопросом, не выдумывать же ответ. Значит, прямая дорога за разъяснениями в инстанции. И хорошо, когда быстро получаешь исчерпывающую информацию. А то ведь нередко упираешься в такую стену, которую не пробить, не перепрыгнуть, не объехать.
Для «отшива» журналистов есть стандартный набор приемов. Чаще приходится слышать из уст многочисленных «пресс-служб»: «Предоставьте письменный запрос за подписью руководителя, мы ответим в установленные сроки». И сколько ни втолковывай, что ежедневная газета живет не «установленными сроками», а исключительно временными категориями «сегодня», «завтра», максимум «вчера», бесполезно. Для контраргумента всегда найдется какая–нибудь инструкция. Ведь знает неконтактный чин, что через «установленный срок» его ответ уже и даром никому будет не нужен. Значит, отвяжется репортер. Ну и попутного ему ветра. Еще один распространенный прием: «Я не уполномочен без санкции руководителя». Используют его представители практически всех управленческих уровней вплоть до заместителей этих самых руководителей. В общем, упрется тема в начальника — можно о ней забыть. Попробуй доберись всякий раз до таких высот...
Проблема в общем–то неновая. Поднималась она не раз. Но говорю о ней снова отнюдь не потому, что вдруг захотелось в очередной раз пожаловаться на жизнь. Очень тревожит то, что подобная стилистика общения чиновников с журналистами может стать нормой закона. Парламентарии уже приняли в первом чтении изменения в законодательство о государственной службе. Суть одного из них как раз в том, что целесообразность публикаций и выступлений в прессе госслужащих будет определяться их руководителями.
Мотивация строительства этой громоздкой конструкции лично мне кажется не очень убедительной. Один из тезисов — антикоррупционный. Дескать, нововведение не оставит возможности чиновнику получить взятку под видом гонорара. Смешной аргумент...
Еще одна мысль сторонников «новой нормы». Мол, специалист может высказать точку зрения, которая не совпадает с позицией организации, в которой он работает. Здесь меня «цепляют» сразу два момента. Первое. Если речь идет о государственных служащих, то кто же набирает на работу тех, кому претит линия, проводимая его ведомством? Отчего ему не доверяют? И второе. В собеседнике журналист ищет в первую очередь грамотного эксперта. Экономиста, политолога, педагога — профессионала в своей области. Способного компетентно прокомментировать событие, популярно объяснить суть явления. И совсем не важно, начальник ли это будет отдела министерства N, позиция которого с точки зрения информационной ценности подчас вторична.
Но это все детали. Корень проблемы в том, что если новшество будет принято, то оно не только разрушит отлаженные деловые контакты журналистов с чиновниками. Для кого–то оно станет железобетонным прикрытием некомпетентности. Но и это невелика потеря. Но поставив между государственным ведомством и читателем (зрителем) искусственную стену, мы добьемся лишь одного — очередной порции общественной критики... Разве это кому-то нужно? Да, не сдается, не сдается мощный старик-бюрократизм.
