Везло и везет мне на имена и людей, «типичных» представителей определенных профессий. Первую мою школьную учительницу, с 1–го по 3–й класс, звали, можно сказать, классически — Мария Ивановна. Добрейшая женщина: двойки ставила, извинясь, а когда мягко журила маленьких хулиганов, те краснели и заикались. Выпускников у нее было — на хороший институт. И все с теплотой отзывались о ней. Сейчас Мария Ивановна совсем старенькая, живет где–то в Украине, учит, наверное, правнуков или праправнуков. Чему–то очень правильному.
Учитель рисования — Иван Иванович. Суровый фронтовик. Передвигался по комнате с метровой линейкой, и тому, кто баловался, перепадало от бывшего военного по макушке. Досталось и мне: нарисовал я пиратский космический корабль, а на борт, чтобы не оставалось сомнений, что враг летит, свастику ляпнул. Иван Иванович как увидел ненавистный символ, так позеленел, и — бац меня по кумполу. Но дети не жаловались и не ябедничали на пожилого человека, что–то останавливало. Когда я был в классе 7–м, художник умер. Горевала о нем вся школа.
Трудовик неслабо «зашибал». Амбре от него периодически исходило — технички прикрывали носы, а ведь и сами были не прочь опрокинуть. Но — золотые руки, за то и не увольняли. Физкультурник — красавец парень: девчонки сохли. Пижон и зазнайка, злобненько подтрунивал над пацанами. Те ему припомнили: по окончании школы пошли вместе на танцплощадку — мы же теперь равные! — и там спортсмена аккуратно подставили под драку. Он все понял и потом каялся за свое былое нетактичное поведение.
Даже кошку, жившую в нашей семье, звали Мурка! И котяру сисадмина на моей прошлой службе так же. Ждете, что я и его изображу шаблонно? Нате! Волосы — косичкой до поясницы, слушал хэви–метал, читал фэнтези, питался калорийными супами с запахом «Здравствуй, Вьетнам!», ходил в сланцах на босу ногу.
И избавиться от такой вот стандартизации, видимо, не суждено. На протяжении двух последних недель трижды пришлось прокатиться на такси, точнее, в машине «бомбилы». Брал я ее приблизительно в одной точке города, но совпадение все равно поразительное: это был один и тот же автомобиль, управляемый одним и тем же человеком. То есть познакомиться нужно было обязательно. «Сергей», — представился шофер. По радио гнали песню Юрия Визбора «Серега Санин». «Сергей Санин», — еще раз представился водитель. «Да ну?!» — не поверил я. «И тоже когда–то мечтал стать летчиком», — добил собеседник.
Поездки наши были недолгими, в дороге трепались обо всем подряд. Но первой темой стала та, что ближе: чего калымить подался, Сергей? Выяснилось, что трудится в автосервисе, а после работы несколько часов занимается частным извозом. «Получаю неплохо, но — вторая семья, — объяснил он. — И по субботам развожу клиентов, случается, и воскресенье захватываю. Успел поработать и в государственном такси, и в коммерческом. Времена разные застал». «Таксопарк» Ильи Штемлера читал? Похоже?» — «И фильм по этой книге видел — «Плата за проезд». Похоже. Поборы, подсиживание. Но выручит таксист таксиста всегда. Тяжеловато пришлось, когда «быки» пытались под себя фирму подмять. В начале 2000–х я ушел из нее от греха подальше. А тут как–то встретил ребят — все у них давно нормализовалось. Власти обещали дать по рукам криминалу — дали».
Сергей сейчас читает рассказ Михаила Веллера «Марина», в нем речь идет об англичанине, влюбившемся в русскую девушку и советский строй и перебравшемся после принятия гражданства на постоянное место жительства в Сосновый Бор. В городке он столкнулся с настоящей «совковой» действительностью и спился. «В Норвегии родственники живут, — почему–то произнес Санин, когда мы с ним обсудили писательское дарование последователя Сергея Довлатова. — Звонил им, говорят — Бог миловал. Натурализовались уже. Изредка приезжают в Минск». А я подумал о том, о чем, быть может, скоро напишу для этой рубрики.
И как было не перетереть про экономику. «Я не хожу молчать и аплодировать на площади, не «бибикаю», — посигналил шофер бабульке, перебежавшей проезжую часть. — Да, у меня тоже есть претензии. Но я прекрасно понимаю, что раз в стране трудности в экономике, то разруливать их придется всем сообща. И не с помощью молчаливой говорильни, а работой каждого на своем месте. Ну до встречи?»
И Сергей вывезет. И себя, и нас. Да и все мы на что?
