С десяток и более лет назад слава «золотого треугольника» гремела по городам и весям необъятной нашей планеты. Но в последние годы об этом районе почти ничего не слышно: если говорили о пиратах, то больше о сомалийских, если о наркотрафике, то больше о колумбийских картелях да афганском опиуме. Даже в ООН признали: производство и сбыт опиатов в «золотом треугольнике» практически побеждены. Поэтому новость о том, что на реке Меконг в некогда печально знаменитом районе жестоко убиты тринадцать китайских моряков, всколыхнула всю Азию.
Это было по–азиатски жестокое убийство: все убиты выстрелом в голову, у всех связаны руки за спиной, некоторые СМИ поспешили сообщить, что у погибших отрезаны языки и выколоты глаза... «Почерк мафии», — единодушны наблюдатели. Следствие ведет полиция Таиланда, потому что та часть Меконга, где случилось преступление, протекает по его территории. Хотя государственная граница в этих местах — понятие достаточно относительное, и, как говорят специалисты, эта относительность способствует росту преступности: местная мафия не боится ни полиции, ни армии в том числе и потому, что редко их встречает.
«Золотой треугольник» — один из двух главных наркопроизводящих регионов Азии, здесь выращивают опиаты. Высаживают мак в основном в горах, на территории площадью почти 950 тыс. кв. км на стыке Мьянмы, Лаоса и Таиланда. Наряду с «золотым полумесяцем» (на границе Афганистана и Пакистана) опиум здесь выращивают аж с 1920–х годов. Но особенно популярным (если такое выражение в данном случае уместно) местный наркотик стал после начала войны во Вьетнаме: для американских солдат он был легкодоступен и недорог и к тому же, как утверждают специалисты, был значительно чище, чем его мексиканский конкурент. Возвращаясь с войны, американцы увозили на родину медали, искалеченную психику и привычку к опиуму. Неудивительно, что к 1976 году треть всего опиума, продававшегося в США, была родом из «золотого треугольника». Тридцать лет назад в «золотом треугольнике» производили более 70% мирового опиума. Теперь пальма в этом весьма сомнительном первенстве перешла к «золотому полумесяцу» — 92% мирового опиума родом уже оттуда. Для мака поля Афганистана оказались благодатной почвой в самом прямом смысле этого слова: здесь умудряются собирать урожай почти в четыре раза больше, чем когда–то в «золотом треугольнике». К тому же в афганском опиуме весьма заинтересованы бойцы «Талибана»: организация финансируется в основном за счет производства и сбыта наркотиков.
Но вернемся на берега Меконга. Основной производитель опиума в «золотом треугольнике» — по–прежнему Мьянма, хотя за последний десяток лет производство сократилось на 80%. Мак выращивают горные племена, живущие далеко за чертой бедности. Причем мало кто из этих людей знает, что из выращенного ими мака потом изготавливают наркотики. Для большинства крестьян мак — такая же сельскохозяйственная культура, как рис или кукуруза. Вырастил, сдал — получил деньги. Все. А дальше в игру вступают куда более серьезные люди. На лошадях и ослах они доставляют урожай мака в перерабатывающие лаборатории, расположенные вдоль границы Мьянмы и Таиланда. Там мак превращается в героин. Потом он транспортируется сначала в города северного Таиланда, оттуда в Бангкок, а дальше растекается по всему миру, но больше всего — в США. Так что Меконг для тех, кто выращивает и продает опиум и героин, — в прямом смысле линия их жизни.
Для китайских моряков Меконг, который в Поднебесной (откуда он родом) называется Ланьцан, тоже линия жизни. Но жизнь эта совсем иного рода — мирного и законопослушного. Ланьцан–Меконг — одна из главных транспортных артерий региона. Десять лет назад Китай, Лаос и Мьянма подписали соглашение о свободе навигации. Путь из китайского порта Гуанлэй в провинции Юньнань до таиландского порта Чангсаен грузовые баржи проходят за 12 часов. Обратный путь — вверх по течению — занимает 20 часов. Стоимость доставки 1 тонны груза вниз по течению — 100 юаней (почти 16 долларов США), вверх — 180 юаней (около 28 долларов). А чтобы перевезти ту же тонну автомобильным транспортом, понадобится уже 500 юаней (почти 79 долларов) в каждую сторону, к тому же будет это в два раза дольше. Маршрут обслуживают 98 китайских судов грузоподъемностью от 190 до 380 тонн. Ежегодно они перевозят 400 тыс. тонн грузов. За девять лет, с 2000 по 2009 год, Китай перевез по этому маршруту более 3 млн. тонн грузов, стоимость которых оценивается приблизительно в 30 млрд. юаней (4,73 млрд. долларов). Поэтому атака на китайских моряков оказалась смертельной не только для них, но и нанесла тяжелый удар по всей отрасли.
Хотя первой ласточкой ее назовешь едва ли: судоходство здесь никогда не было безопасным. Из 98 китайских судов, работающих на маршруте Гуанлэй — Чангсаен, только три ни разу не подвергались разбойным нападениям и грабежам. С остальными это случалось даже не по одному разу. Речные пираты — это не из авантюрных романов прошлых времен, на Меконге это тема сегодняшнего дня. В августе неизвестные атаковали на реке группу из 18 туристов — после этого китайские туристические компании прекратили работу на этом маршруте. А после гибели моряков правительство провинции Юньнань полностью прекратило судоходство на Ланьцан–Меконге. Китайские моряки, которые зарабатывали ежемесячно около 2.000 юаней (315 долларов, и это очень неплохо для этого небогатого региона), приуныли — другую работу они вряд ли найдут.
Вопрос о том, кто стоит за убийствами и не означают ли они начало нового витка насилия в регионе, активно дискутируется в азиатской прессе. Сразу после убийства моряков полиция Таиланда выдвинула версию о том, что это дело рук организованной преступной группировки Шан, которая контролирует большую часть производства опиума в Мьянме и с которой тесно сотрудничает проживающая на севере Таиланда этническая группа яй. Позже эти обвинения были сняты. А потом начались и вовсе необъяснимые вещи: полиции сдались девять военнослужащих спецподразделения армии Таиланда, против которых у властей есть «серьезные доказательства». Им предъявлены обвинения в убийстве тринадцати моряков и уничтожении улик. Теперь армия вместе с министерством иностранных дел убеждает китайскую сторону, что правительство Таиланда не имеет никакого отношения к убийствам, а судоходство по Ланьцан–Меконгу безопасно.
Но пока без ответа остается главный вопрос: за что моряков убили? И кто же это все–таки сделал: пираты, наркобароны или действительно таиландский спецназ? Который, говорят, действовал в сговоре с наркомафией. Такому сюжету любой автор детективов позавидует...
