Источник: Союзное вече
Союзное вече

Разбитое зеркало предсказало судьбу

Валентин ВОЛКОВ.
Портрет Максима Богдановича
В четверг, 25 мая, исполняется сто лет со дня смерти классика белорусской литературы Максима Богдановича. В этот день в старейшем православном храме Минска – Петропавловском соборе пройдет панихида, а поклонники творчества поэта возложат цветы к его памятнику.


Как Пушкина называют «солнцем русской поэзии», так и Богдановича белорусы считают не иначе как «своим всем». При этом знаменитый песняр на родине почти не жил. Его детство и юность прошли в России: двенадцать лет он провел в Нижнем Новгороде, восемь – в Ярославле. Все бы ничего, но вот дома на мове почти не разговаривали.

Мать поэта – Мария Афанасьевна перед тем как выйти замуж, отучилась в Земской учительской школе Петербурга. Ее главной страстью была литература: читала днем и ночью, даже сама пробовала писать рассказы – видимо, именно от матери поэт унаследовал такую любовь к книгам. Из города на Неве девушка вернулась с модной короткой стрижкой, много курила и до конца жизни признавала только русский язык. 

По легенде, первые слова на мове, которые узнал маленький Максим, были… нецензурными. Тяга к родине была настолько сильной, что лет в десять Богданович сам начал изучать язык – его настольной книгой стал «Словарь белорусского наречия» Ивана Носовича. В двадцать поэт вернулся домой и даже специально ездил по глухим деревенькам, чтобы перенять белорусский диалект.

Горький и Богданович-старший дружили семьями: в Нижнем Новгороде отец поэта (в центре) и известный русский писатель (третий слева) женились на сестрах Волжиных
Пешковы и Богдановичи. Н. Новгород, 1899г.

Среди друзей Богдановича были Максим Горький и Владимир Короленко. Возможно, он и сам стал бы выдающимся русским писателем, но остался преданным родной, но далекой белорусской земле:

Я табе, зямля мая прадзедаў маіх,

Не патраплю нічога жалець на сьвеце,

На сьвет цэлы гатоў твой прыгон апеці

І ўзьнясьці пасад на магілішчах тваіх.

Я цябе душой рад бы сваёй сагрэці

І карону сплесьці з сонца, зор залатых, –

На цябе карону ўзлажыць, каб хоць на міг

Заясьнела ты ў цяжка дабытым цьвеце.

(1912 г.)

ИНТЕРЕСНЫЕ ФАКТЫ

В Минске уцелело лишь одно здание, связанное с Богдановичем, – «Белорусская хатка». В доме, расположенном в центральной части города, жил друг поэта – писатель Змитрок Бядуля. Едва ли не каждый день здесь устраивались литературные вечеринки, собирался весь цвет творческой интеллигенции. Богданович останавливался в этом доме в 1916–1917 годах, перед тем как отправиться на лечение в Ялту. Сейчас «Белорусская хатка» – филиал минского Музея Богдановича. Обстановка комнаты поэта воссоздана по воспоминаниям друзей: белые стены, кровать, дорожный сундук и письменный стол. 

В ярославском доме, где жил поэт, сейчас находится музей.
Фото Натальи ХЛАПОВОЙ

Из сохранившихся личных вещей – только ступка для измельчения лекарств и металлический подстаканник. Свои стихи Богданович писал ночью, поэтому, по задумке создателей, в его комнате всегда темно. Единственный источник света – настольная лампа.

В детстве маленький Максим мог часами сидеть на полу, забавляясь с одной-единственной игрушкой. Став старше, он будет вспоминать: «Сколько раз я переворачивал его, клал на спину и, убирая руку, весело вскрикивал: «Ванька! Встань-ка!»

Поступив в Нижегородскую мужскую гимназию, регулярно спорил с учителями и срывал занятия. А во время революции 1905 года участвовал в демонстрациях, за что получил аттестацию «неблагонадежного ученика».

На заре своей творческой карьеры Богданович отправлял стихи в редакцию известной белорусской газеты «Наша нива». Однако дважды они попадали «в архив» с пометкой «декаденщина». Правда, чуть позже нерадивые редакторы все же одумались и разглядели в творчестве поэта зерно таланта.

Богданович был очень суеверным. Собираться в Ялту ему помогала одна из сестер Бядули. Когда девушка случайно разбила его любимое зеркальце, поэт побелел и испуганно прошептал: «Все, теперь все». 

Через несколько месяцев Богдановича не стало.

ПО СЛЕДАМ ПОЭТА

«Вянок» славы и Сикстинская Мадонна от Горького


Почти треть жизни писатель провел в Ярославле.

Семья Богданович приехала в Ярославль из Нижнего Новгорода в 1908 году, когда Максиму было семнадцать. Здесь он закончил гимназию, написал первые стихотворения, перевел на белорусский язык греческих классиков – Овидия, Горация и французского символиста Поля Верлена. Тут же подготовил к изданию свой единственный прижизненный сборник стихов «Вянок», который и принес ему славу.

В центре города сохранился деревянный одноэтажный особняк семьи Богданович. В нем находится музей памяти поэта и Центр белорусской культуры.

В музее три зала – комнаты, в которых сто лет назад жили, творили, принимали гостей. Все это так легко представить: вот письменный стол у окна, книжный шкаф, доверху набитый раритетными книгами, картина «Сикстинская мадонна» – подарок Максима Горького (писатель и отец Богдановича были женаты на сестрах. – Ред.), в углу – черный деревянный сундучок.

Чувство, что границы реальности сдвинулись, усиливается, когда внезапно начинает играть музыка. В одном из залов репетируют номер ко дню памяти поэта. Вот так запросто можно сесть за старинное фортепиано и представить, что ты не в 2017-м, а в 1914 году. Поднимаешь взгляд на стену – а там портрет Анны Кокуевой. Талантливая пианистка была возлюбленной Максима Богдановича. Судьба их развела: отец Анны, наследник купеческой династии, не желал отдавать дочь за человека, больного чахоткой. Но чувства поэта остались в его прекрасных стихах о любви.

Подготовили Анна КУРАК, Наталья ХЛАПОВА, Ирина МУСТАФИНА.

Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter