В Нью–Йорке проходит 73–я Генассамблея ООН. Это традиционная и единственная в своем роде площадка, на которой государства сообща обсуждают, каким быть мировому порядку. Здесь человечество ничего лучшего еще не придумало, чем принцип, воплощенный еще в древнеримском постулате — par in parem non habet imperium («равный над равным власти не имеет»). На протяжении веков мир должен был пройти через множество войн и конфликтов, чтобы прийти к современному прочтению этого принципа, воплощенному в Уставе ООН. Но современное геополитическое соперничество мировых держав привело не только к конфликтам между ними, но и кризису эффективности ООН. В первый день общеполитических дебатов высокого уровня две противоположные концепции мирового развития представили президент США Дональд Трамп и французский президент Эммануэль Макрон.
Трамп сказал, что Америка отвергает идеологию глобализма и принимает идеологию патриотизма. По сути, это означает отказ от глобального лидерства. Американский лидер высказался об этом предельно откровенно: «США не будут говорить, как вам надо работать, жить и кому поклоняться. В ответ — уважайте наш суверенитет».
Но если вы думаете, что Трамп следует благородной политике невмешательства, то глубоко ошибаетесь. В той же речи он резко нападает на Иран, просит все страны мира «изолировать иранский режим» и добавляет, что 5 ноября США введут против Ирана новые санкции.
Так что об устранении Соединенных Штатов с мировой арены речи не идет. Так в чем причина их разворота, как выразился Трамп, от глобализма к патриотизму?
Главная первопричина — это кризис глобализма в том виде, в каком он сегодня существует. Глобализация дала не только блага свободной торговли, с которой первыми сливки сняли именно развитые государства. Терроризм, миграция, перетекание рабочих мест в развивающиеся страны — это ведь тоже последствия глобализма. И не имея ни сил, ни желания решать за всех эти проблемы, США просто самоустраняются. Собственно, решение Вашингтона о выходе из Совета ООН по правам человека, отказ финансировать ЮНЕСКО уже давно указывали на нежелание участвовать в решении глобальных проблем.
Это одна стратегия реагирования на кризис глобализма, показывающая, что США в силу своей мощи надеются выжить в одиночку. Но есть и другая. Остальные страны, включая ближайших союзников Вашингтона, прекрасно понимают, что глобальная взаимозависимость, несмотря на порожденные кризисы, требует взаимных действий. Эту стратегию озвучил французский президент Макрон.
В своем выступлении он предложил вместе искать новое равновесие в мире, которое должно основываться на новых формах регионального и международного сотрудничества. Кстати, в тот же день, когда в Нью–Йорке Трамп призывал к изоляции Ирана, страны ЕС, Китай и Россия договорились создать новый механизм для торговли с Тегераном.
Мир вступил в эпоху ситуативной дипломатии. Блоки и союзы создаются под определенную ситуацию, для решения сиюминутных задач. Это наблюдается даже в высшем наднациональном органе — Совете Безопасности ООН. Его работа в последнее время парализована из–за того, что западные страны и Россия постоянно применяют право вето для блокировки решений друг друга. Сегодня это одна из главных причин неэффективности ООН, о которых говорил Макрон. Впрочем, не стоит воспринимать пламенную речь французского президента слишком доверчиво. У него свои резоны воспользоваться сложившейся ситуацией, и не случайно Париж еще в 2013 году предложил инициативу о необходимости добровольного отказа от использования право вето. Любопытно, что Россия, Китай и США, которые обычно спорят между собой, тут же единодушно отказались от предложения Парижа.
Новый нюанс — избрание ФРГ непостоянным членом Совета Безопасности на 2019 — 2020 годы. Очевидно, Берлин будет настаивать на постоянном членстве, так же, как Бразилия, Индия, Япония. Так что мир действительно изменился, и будущее ООН будет определять новая расстановка сил.
Неизменным должен оставаться принцип равенства государств. Беларусь исходит из того, что реформирование всей системы ООН должно осуществляться на основе самого широкого согласия государств–членов.
