Создание уникальной лаборатории поможет белорусским врачам избавить от многих проблем себя и от многих мучений обожженных пациентов
Весь дом вспыхнул и запылал за несколько минут. Была ночь. Домочадцы, медленно выходя из забытья, сразу же оказывались в полубессознательном состоянии, наглотавшись ядовитого и горячего дыма. Скорее по наитию, чем руководствуясь здравым смыслом, они нащупывали дверь и выкатывались по ступенькам вниз на улицу, на воздух. Дольше всех в доме задержался молодой человек. Его комната была ближе остальных к источнику огня, и он отключился, даже не проснувшись.
Когда сильно обгоревшего парня из пылающего дома вытащил друг-сосед, уже подоспела «скорая».
С той ночи прошло около трех месяцев. Парня, все-таки выжившего после трагической случайности, можно назвать счастливчиком. С одной стороны. С другой – за это время он пережил… 20 операций по пересадке кожи, которые все равно не смогли закрыть тех 30 процентов глубокого поражения поверхности тела, которые нанес огонь. Ожоги настолько обширны, что на восстановление понадобится еще не один месяц.
Причиной столь длительного лечения, помимо тяжести травм, является еще и дефицит донорских ресурсов – негде взять кожу для ее трансплантации. Парень и без того уже изрезан вдоль и поперек, с некоторых мест ткань брали по два-три раза, срезали кожу и с волосистой части головы пациента (надо сказать, что к этому способу прибегают крайне редко, только в исключительных случаях). Но все равно не закрытые кожей ожоговые раны зияют, мешая молодому человеку восстановить необходимые функции и сохраняя угрозу его жизни.
По словам руководителя Республиканского ожогового центра главного внештатного комбустиолога Министерства здравоохранения Республики Беларусь Якова Кошелькова, из 30 тысяч людей в год, которые получают разного рода ожоги, почти 6 тысяч проходят сложный курс лечения в специализированных отделениях. Части из них жизненно необходима пересадка кожи. Пока в качестве единственно возможного варианта используется срезание участков кожи с тела самого пострадавшего. Но собственная регенерация имеет пределы, а донорская кожа другого человека, к сожалению, в случае ожога неприемлема. Такой вариант если и используется, то только в качестве временной альтернативы. Впоследствии для того, чтобы трансплантант не отторгся, необходимо постоянное применение препаратов, подавляющих иммунитет, чего ожоговым больным нельзя делать ни в коем случае, так как защитные силы их организма и без того снижены до предела.
Выход из тупика с нехваткой столь жизненно важного трансплантанта тем не менее существует. Это клеточные биотехнологии. Ими уже не один год пользуются некоторые страны мира, в прямом смысле выращивая кожу. Что называется, посеешь клетку – пожнешь целое полотно. Чтобы стало понятнее, процесс выглядит приблизительно так: у пострадавшего берется маленький (около 1 квадратного сантиметра) неповрежденный кусочек кожи. В лаборатории из него выделяются клетки, способные размножаться, и высеваются на специальную питательную среду. В течение 2—3 недель путем постоянного пересевания в специальных условиях можно увеличить пласт кожи в 1 тысячу (!) раз. Не чудо ли?
Подобное вскоре будут проделывать и
в стенах Белорусского республиканского ожогового центра, на базе которого откроется лаборатория по выращиванию кожной ткани. Проект по ее созданию и внедрению методов клеточных биотехнологий при лечении глубоких и обширных ожогов входит в государственную программу по развитию специализированной помощи в республике в раздел о трансплантологии. Планируется, что в 2007 году в лаборатории взойдут первые ростки такой нужной ткани человеческого тела – спасение и надежда всех пострадавших от серьезных ожогов.
За год в лаборатории смогут выращивать 100—150 и более квадратных метров кожи. Часть будет поставляться в областные центры страны. Но основная масса тяжелых пациентов по-прежнему будет концентрироваться в Республиканском ожоговом центре.
— Мы будем размножать два типа клеток, — говорит Яков Кошельков, — эпителиальные и алофибробласты. Если рассказывать о том, как готовый материал потом будет применяться на практике, но начать, пожалуй, стоит со второй группы.
Оказывается, из клеток-алофибробластов состоит соединительная ткань организма. К слову, эти клетки можно законсервировать и хранить на протяжении долгого времени. Когда они размножаются до нужного количества, на синтетических тканях пересаживаются в рану. Разросшиеся алофибробласты не сама кожа, но в теле человека они выделяют факторы роста, которые при пластике сетчатыми трансплантантами и одновременным посевом в рану уже выращенного эпителия (поверхностный слой кожи) позволяют в три раза ускорить заживление ран от ожогов. А уже подложку кожи организм частично отстроит сам в течение ближайших нескольких лет.
— Представляете, насколько меньше пришлось бы страдать тяжелым больным, будь такие технологии у нас в руках уже сейчас? — дополняет руководитель центра. — Именно под те 20 процентов из 30 тысяч и внедряются такие технологии. Больше жизней будет спасено, резко сократится пластика сетчатыми трансплантантами (такая технология используется начиная с 70-х годов прошлого столетия), да и послеожоговое лечение станет дешевле.
Действительно, себестоимость квадратного сантиметра кожи, выращенного в лаборатории, будет составлять не больше 4 долларов. Намного выше цена искусственного поддержания жизни человека с обширными ожогами, когда используются антибиотики, препараты крови и парентерального питания. Специалистами центра подсчитано, что для спасения серьезно пострадавших пациентов в центре за год расходуется приблизительно полтонны крови и ее элементов. А по данным Международного конгресса, например, в США один день пребывания тяжелообожженого в реанимации обходится страховым компаниям более чем в 3 тысячи долларов в день, в России – чуть больше 98 долларов. По мнению Якова Кошелькова, после того, как реконструированный центр и лаборатория по выращиванию кожи начнут свою работу, один день сложного пациента будет стоить нашему государству, безусловно, дороже, чем в России, но никак не дороже, чем сама человеческая жизнь.
