Рассвет над Полесьем, или Записки из сельского дневника

Сегодня в клубе танцы!

(Продолжение. Начало в N 30.)

Бабушка Елизавета начала волноваться уже с полудня. Дедушка Илья категорично мотал головой, с периодичностью в пять минут повторяя: "Ишь что удумала. Не пущу!" Я упорствовала.

Ну как это: приехать в деревню и не сходить на танцы в клуб! Я бы даже иначе сказала: не побывать вечером в СДК - значит не побывать в деревне вообще. Помню, в 18 лет у меня только с ним и ассоциировалась настоящая деревенская жизнь.

Романтика! А тут - бац: "не пущу!"

- В нашем клубе танцев нету и, поди, давно. Для кого крутить? Так и напишешь, - бабушка еще не теряет надежды отговорить меня. - А в Дребск идти и думать не смей: там в клубе собираются одни "анкоголики" и "бандюки"*.

От неминуемого провала меня спасла баба Маня, частый в доме гость, очень кстати.

- Маня, не знаешь, в клубе танцы сегодня будут? - с порога встретила ее бабуля.

- А то, может, и будут. Топлять там трое (три кочегара в котельной отапливают помещение клуба. - В.М.), - застать врасплох бабу Маню невозможно даже самым, казалось бы, невероятным и нелепым вопросом. Далее последовал подробный отчет, кто топит, как давно, в каком состоянии.

...На пороге Цнянского сельского Дома культуры с ноги на ногу переминались два парня-переростка, часто и жадно затягиваясь сигаретами. В большом зале, рассчитанном человек на сто, под залихватские песни модной нынче Сердючки отплясывали шестеро мальчишек (четверым из которых от силы можно было дать лет по 12) и три девочки. Постояв минут 10 у стены и так и не дождавшись ни одного нового танцора, я отправилась искать директора.

Нина Степановна Потурай оказалась, ко всему прочему, еще и старостой деревни - первым, можно сказать, человеком в Цне. А потому всю здешнюю подноготную жизнь знает как свои пять пальцев. 30 лет она директорствует в клубе и зимними субботними вечерами, обходя свои полупустые владения, ностальгирует по шумным и многочисленным деревенским танцам, когда в клубе яблоку негде упасть.

- Сейчас в деревне "мертвый сезон": одни старики да малые дети, которым до танцев расти еще и расти, - Нина Степановна не скрывает радости общения с новым человеком. - А вот летом, когда, считай, в каждый дом из города приезжают по двое-трое внуков, племянников, Цна оживает. И у нас тут полный аншлаг, несмотря на то, что с мая по август дискотеки в ДК - платные. А что прикажете делать? Районный отдел культуры помогает средствами, но не так, чтобы очень. А потребности у нас большие: сельчанам праздничные гулянья, будь то Новый год или 9 Мая, тоже хочется по-людски справить; ветеранам, малым детям, инвалидам приятно хоть изредка подарок какой-нибудь получить, внимание почувствовать. Вот и зарабатываем, как можем, - так сказать, предоставляем платные услуги населению.

На "платных услугах населению" - 300 рублей с человека за место на танцполе - прошлым летом, например, Нина Потурай для нужд сельского "очага культуры" заработала 400 тысяч рублей. А годом ранее вообще "урожай" невиданный собрала - целый миллион. Деньги, конечно, не ахти какие, но и на том спасибо: хватает в более-менее сносном виде поддерживать лепнину, которой в изобилии украшены все помещения Дома культуры, да на мелкие радости для детей и стариков. Подчиненных у Нины Степановны - ноль. Сама она в клубе и начальник, и диск-жокей, и массовик-затейник. А иногда и за участкового обязанности приходится выполнять. Деревенские танцы, как и деревенскую свадьбу, трудно представить без драки. На этот случай у Нины Степановны всегда под рукой "оружие" для усмирения особо охочих кулаками помахать: длинная деревянная дубина, обмотанная скотчем. Чуть завяжется перепалка, директорша с дубиной в самую ее гущу бросается, и через минуту танцы продолжаются как ни в чем не бывало. "Наш участковый в Лунинце живет, каждый день приезжает на работу в Кожан-Городок. Так пока его дождешься, тут все перебить друг друга могут, - не обижается на свою неженскую долю Нина Потурай. - Не боюсь ли? Не боюсь. Все эти драчуны и забияки мне в дети годятся, а с детьми я знаю, как общий язык найти - сама двоих вырастила. Да и уважают они меня что ли, слушаются".

- Может, вам провожатого найти? - спросила Нина Степановна, когда я засобиралась домой. - На улице темно ведь и ни одного фонаря. Сколько ни бьюсь, сколько по кабинетам ни хожу, а никак не могу допроситься, чтобы хоть по паре фонарей на каждой улице повесили, - везде разворачивают, говорят, денег нет.

Спасибо, милая староста, но я как-нибудь и сама дойду. В деревне, где зимуют одни старики да малые дети, где женщины в мгновение ока мужские потасовки разгоняют, мне лично ничего не страшно.

(Продолжение в следующем номере.)