Головокружение от обилия
Интернет переполнен предложениями “помочь немедленно, здесь и сейчас”. Выведение из запоя на дому предлагают почти 17 тысяч (!) сайтов по всей стране, гарантирующих “несообщение” в наркодиспансер и на работу. Может быть, старая информация? Отнюдь: звонок по одному из указанных телефонов не оставляет сомнений: приедут и прокапают. Днем за 110 рублей, ночью — за 120. “В стоимость входят выезд врача-специалиста, консультация, осмотр, проведение процедуры, наблюдение пациента в течение трех дней с выдачей необходимых медикаментов”, — бойко частит в трубку девушка-регистратор. Про законность такой процедуры на дому деланно усмехается: “Ну а сами вы как думаете? У нас серьезное учреждение”.
Не дремлют и общественники. В стране работает Содружество анонимных алкоголиков, более четверти века в Минске действует клуб последователей Геннадия Шичко. Они делают акцент на формировании трезвенной запрограммированности, становясь для своих пациентов по сути полноценными клубами, формирующими новый стиль жизни для тех, кто отказался от спиртного. Наконец, есть и всевозможные “народные методы” на любой вкус и цвет. От заговоров до отваров. Разобраться со всем этим разнообразием в одном материале — дело заведомо невыполнимое. Однако корреспондент “НГ” попытался в ходе необычного эксперимента отделить правду от мифов — с помощью компетентных собеседников и личного опыта.
Довженко позвал на Карибы
Хронологический порядок здесь ни к чему, поэтому начну с последнего испытанного способа. С кодирования по методу Довженко. Сеанс всего один, стоимость в разных клиниках — от 80 до 120 рублей. Записываюсь по телефону и в тот же день попадаю на лечение. Главное требование — 10-дневная полная трезвость. Кроме того, деньги берут по окончании сеанса. Но доктор предупреждает:
— Многие до конца не понимают, на какой шаг идут. Опасность этого метода в том, что, если вы не выдержите сроки трезвости и на каком-то этапе начнете употреблять, могут развиться аутоиммунные заболевания. Например, кожные — от псориаза до различных дерматитов. Таких болезней много, особенность их в том, что иммунная система разрушает собственный организм.
Подписываю бумагу, что ознакомлен и предупрежден, и мы отправляемся в другой кабинет. Там на фоне общего аскетизма забавно выглядит роскошное кожаное кресло, словно из вестибюля перворазрядной гостиницы. Рядом — столик с магнитолой. И, собственно, все. Кресло охотно принимает меня в свое комфортное нутро. Доктор исчезает за спиной, остался лишь тихий голос:
— Я буду считать до десяти. С каждым счетом расслабление будет нарастать. Ваша задача — ни о чем не думать. Если не получается, думайте о каком-то хорошем событии в вашей жизни. Дыхание ровное, спокойное, поверхностное. Вам комфортно, спокойно и легко. Раз.
Льется тихая музыка. Органично на ее фоне журчат слова:
— Расслабление нарастает. Вы готовы изменить свой образ жизни ради самого себя. Отказаться от употребления спиртных напитков. Два.
Хочется уснуть. То ли какой-то фильм навеял, то ли игра подсознания — но кажется, что лежу в шезлонге на карибском пляже. На берегу океана. И это при том, что на Карибах ни разу не бывал, пляжи не люблю, а за окном дождь. Иллюзию усиливает речь:
— Дыхание ровное, спокойное, поверхностное. Веки прикрыты, расслабляются мышцы лица и шеи. Вам комфортно, спокойно и легко. Не надо никуда спешить, вы готовы изменить свой образ жизни ради самого себя. Ради близких, ради родных. Ваша жизнь в ваших руках, и будущее зависит только от вас. Дыхание ровное, спокойное, поверхностное. Три.
Все это пока лишь путь к максимальному расслаблению. Кодирование начинается после счета “девять”:
— Вы кузнец своего счастья. Ваши мышцы расслаблены. Я отправляю вам в кору головного мозга информационный код: алкоголь вреден, вкус и запах его невыносим. Дыхание ровное, спокойное, поверхностное. Десять.
Начинается обратный отсчет, до пяти. Даже досадно: почему так мало. Настолько хорошо дремать в замечательном кресле.
— Ясность сознания постепенно возвращается. Вы понимаете все, что происходит с вами. В вашей коре головного мозга прописан информационный код: алкоголь вреден, вкус и запах его невыносим. Пять. Сеанс окончен.
Последнюю фразу я услышал сразу. Но до сознания она дошла лишь минуты через полторы. Судя по лицу доктора, эффектом заторможенности он был доволен. У меня же было состояние, хорошо известное многим: когда после пяти-шести часов в теплом автобусе, после полудремы под мерное журчание мотора ты выходишь в нужном городе. И сбрасываешь с себя остатки автобусного сна. Но дело сделано — закодирован. Что ж, прощай, квас и казахстанский кумыс. Впрочем, метод Довженко гуманен, а доктор великодушен:
— Если на каком-то этапе произойдет срыв, ваша задача — прийти и снять код. Либо усилить его. Но легкомысленно относиться к кодированию не стоит.
На цепи страха
Был и еще один эксперимент. Начался он четыре года назад с внутривенной подшивки. У кого-то может возникнуть мысль — а не законченным ли алкоголиком был сам корреспондент, раз он так увлекся столь специфическими экспериментами? Поясняю: не совсем. (“Не ври читателям!” — строго сказала жена, прочтя эти строки.) Но любая профессия не исключает элемента самопожертвования. И раз уж так все сошлось — почему бы не попробовать? И тем самым, быть может, кому-то помочь самому решиться выбраться из алкогольных потемок к свету.
Сегодня такая услуга в Минске стоит примерно столько же, как и кодирование, — от 85 до 120 рублей. Разбежка цен зависит от медцентра и срока действия подшивки. Процедуре также предшествовала лекция. Доктор усадил меня и несколько других пациентов перед собой и разъяснил:
— Хочу предупредить, чтобы вы четко понимали: подшивка как таковая — это не лечение болезни. Это всего лишь “цепь”, которая будет удерживать вас от соблазна выпить. Потому что в таком случае вам сразу станет очень плохо. От тошноты, рвоты и головной боли до тяжелых аритмий сердца, нарушений дыхания и инфаркта миокарда.
Затем была сама процедура. Меня уложили на кушетку, ввели в вену иглу. И в жилы потек дисульфирам — препарат, блокирующий распад этилового спирта в организме и ускоряющий накопление токсичных продуктов его распада. То есть совершенно несовместимый с алкоголем. Все это разъяснил доктор перед инъекцией. Сама же процедура длилась всего минуту. И запомнилась ощутимым жаром, полыхнувшим изнутри по всему телу. Словно в прохладном помещении распахнул дверцу натопленной печки. Жар этот шел изнутри, он растекся по конечностям и стих. Напоследок доктор угостил меня замечательным кофе и оставил визитку: “Звоните, если что”. В моем случае эффективность подшивки составила 600 процентов. Даже не тянуло пригубить три года. А упомянутое “если что” за это время случилось лишь раз: съел по незнанию венский тортик, ягоды которого пропитаны коньяком. И только рвотой смог погасить нараставшую тошноту. Звонить доктору не стал, но эффектом был доволен.
В любом лечении от врача зависят лишь процентов 30 успеха. А остальное — от воли и сознания пациента, влияния его семьи.Народные методы до реанимации доведут
“Государство заинтересовано в спаивании людей” — этот лживый стереотип, к сожалению, нередко встречается в обывательских рассуждениях об алкогольной проблеме. Как будто все медцентры — сплошь частные, а все магазины, торгующие алкоголем, — исключительно государственные. Дабы разобраться в этом, прошусь на беседу к главному наркологу Министерства здравоохранения Ивану Коноразову. Вот что он рассказал:
— По оперативной информации Минздрава, сегодня в стране чуть более 163 тысяч лиц, страдающих хроническим алкоголизмом и состоящих на учете. Количество значительное, проблема алкоголизации весьма актуальная. Но в сравнении с предыдущими годами этот показатель снижается. Например, на 1 января 2013 года таковых значилось 176,5 тысячи человек. То есть наша главная задача — профилактировать пагубное потребление алкоголя молодежью, трудоспособным населением и работать на предупреждение в долгосрочной перспективе — решается.
Иван Коноразов солидарен с мнением всех психиатров-наркологов: алкоголизм формируется под влиянием целого ряда негативных факторов — генетических, социальных, личностных. А потому нет и исчерпывающего метода лечения:
— Оказание медицинской помощи в нашей стране осуществляется на основании утвержденных Минздравом клинических протоколов. И утвержденных методов оказания медпомощи. Все остальные являются нелегальными. Перечисленные вами методы в клиническом протоколе присутствуют. Гипнотерапия (гипноз и кодирование) — разновидность психотерапии. Подшивка — медикаментозный способ, метод Шичко — немедицинский метод социальной интервенции. Но надо понимать, что лечение алкоголизма — это сложный процесс, какой-то одной волшебной таблеткой не решается. Ведь само заболевание затрагивает практически все сферы жизнедеятельности человека: его физиологию, биохимию, духовность. И оно требует комплексного лечения — начиная от детоксикации и заканчивая социализацией человека в обществе.
А как быть с “народными методами”, в клинический протокол не включенными? Как человеку не попасть на удочку шарлатанов? Главный нарколог страны поясняет: это неспецифические методы даже не лечения, а влияния на поведение человека. И зачастую они весьма опасны:
— Те же грибы веселки, например. Прием их или других им подобных веществ приводит к еще большей интоксикации организма. И когда человека после употребления таких грибов рвет от водки, связано это не с “лечебными” свойствами грибов, а с двойным отравлением организма. Причем иногда таким, что пациент попадает в реанимацию или в токсикологию — с гепатитами, циррозами. И врачам приходится бороться за его жизнь. Медвежью услугу оказывают и родственники, скрывающие от врачей тот факт, что пациент перед этим “лечился” народными методами.
Не менее опасны и рекламируемые в интернете услуги по выведению из запоя на дому. Смысл их понятен — человеку не хочется светиться в клинике. А вот последствия могут быть непредсказуемыми:
— Есть Указ Президента № 450 о лицензировании отдельных видов деятельности, в том числе медицинской. И в нем четко сказано, что оказание помощи частными медцентрами должно осуществляться по месту их юридической регистрации. Выезд и капельницы на дому — это грубое нарушение указа. Надо четко понимать, что на дому врач ограничен в своих возможностях. У него нет всех необходимых лекарств на случай возможных осложнений. Даже анонимную помощь — с гарантированным ее качеством! — нужно получать в стационарных медцентрах.
Качество борьбы с алкоголизмом зависит не только от медиков. Иван Коноразов, сам в прошлом практикующий врач, знает об этом не понаслышке:
— Для лечения как алкогольной, так и наркотической зависимости применяется одна методика. Но “почерк” специалиста и эффективность лечения различны. Я как врач-нарколог предпочитаю рациональную психотерапию. Это когда человеку, который уже находится в трезвости, разъясняются причины возникновения его заболевания. И идет тщательная проработка всех “пусковых механизмов” — почему он начал злоупотреблять алкоголем.
Штрафной стакан
Иван Коноразов решение проблемы видит не только в медицинских методах, но и в экономических:
— У нас на сегодня сохраняется так называемая скандинавская модель — когда человек за короткий промежуток времени выпивает большое количество крепкого спиртного. А есть средиземноморская модель, при которой за вечер выпивается бокал-два белого вина, да еще и разбавленного водой. Нужно изменить первую модель на вторую, причем проще всего это сделать экономическим регулированием. Считается, что акцизы на пиво должны соотноситься к акцизам на водку в соотношении 1 к 3. У нас же пока 1 к 1,3—1,4. И люди предпочитают употреблять сразу крепкий алкоголь, отсюда и отравления, и смертность от него.
Найти баланс между экономическими интересами государства и необходимостью укрепления здоровья нации взялись депутаты. Парламентарии Ольга Политико и Максим Мисько, по сути, приступили к формированию антиалкогольного лобби в Палате представителей. Озвученных ими инициатив пока восемь. Ввести запрет на торговлю крепким алкоголем на АЗС. Изолировать отделы розничной торговли алкоголем в крупных магазинах. Ограничить время продажи горячительного с 22.00 до 9.00. Пересмотреть требования к объему тары. Повысить возрастной порог продажи. Усилить борьбу с нелегальным производством и реализацией. Запретить использовать алкогольную тематику при производстве напитков для детей (того же “детского шампанского”). Наконец, разработать методику комплексной оценки ущерба, наносимого пьянством.
Главное, не усугублять
Итак, цели определены. Задачи поставлены. Кодировка выполнена. Изменилось ли что-то — главный вопрос, который интересует сегодня моих коллег и знакомых. Честно скажу: изменилось. Во-первых, стал больше есть, хотя по внешнему виду этого не сказать. Во-вторых, заметно обострилось обоняние: махнувшего соточку распознаю сейчас с полуслова. В-третьих, пришлось отказаться от лекарственных настоек на спирту, а также конфет с ликером, кваса и кумыса. В-четвертых, от магазинных стеллажей со спиртным нос совершенно не ворочу, а вот от разлитого в бокал спиртного — очень даже: запах ощутимо стал неприятным. Собственно, и на этом все. Опыт встречи Нового года без шампанского у меня имеется, воспоминания о головной боли по утрам еще довольно свежи, а друзья и знакомые — люди понимающие. Из тех, кто выяснять за столом “ты меня уважаешь?” уж точно не станет.
Различные медцентры предлагают внутривенную подшивку (от 75 рублей), ТЭС-терапию (от 80), иглоукалывание (от 135). Активно рекламируют свои услуги доктора с “раскрученными” фамилиями (от 120 рублей и выше). Можно воспользоваться и услугами зарубежных светил — они периодически приезжают к нам, так же как и наши ездят “к ним”.Не только гены виноваты
Если в позднем развитии алкоголизма превалируют скорее факторы среды, то в раннем (при употреблении алкоголя в подростковом возрасте и до 25 лет) большую роль играют наследственные факторы. Исходя из этого, найти ключ к лечению зависимости стремится наука. Институт генетики и цитологии НАН совместно с РНПЦ психического здоровья осуществил проект по выявлению предрасположенности людей к заболеванию алкоголизмом. Директор института Валентина Лемеш рассказывает:
— Порядка 163 генов могут быть ассоциированы с таким заболеванием. В связи с развитием системы биобанков исследования стали более активными. С одной стороны, казалось бы, априори в неблагополучных семьях и дети подвержены алкоголизму. Но нами выявлены генетические риски для подростков и в семьях, где существует безразличное отношение к ребенку со стороны родителей. А также там, где он подвержен чрезмерному контролю. Проблема эта весьма сложна, вряд ли в обозримом будущем она может быть решена на генном уровне. Свои особенности имеет и специфика генетических факторов. Известно, например, что народы Севера более подвержены риску алкоголизма, нежели южане. В чем же практический смысл таких исследований? Смысл в том, что если мы говорим о генетической предрасположенности, в таком случае при лечении зависимости на первое место выходят средовые факторы и профилактика. То есть воспитание, работа психологов. Понимание этого и внедрение таких подходов в медицинскую практику позволяет более эффективно бороться с алкогольной зависимостью.
МНЕНИЯ
Максим Мисько, заместитель председателя Постоянной комиссии Палаты представителей по законодательству:
Евгений Крыжановский, актер и главный режиссер Минского театра сатиры и юмора “Христофор”, заслуженный артист Беларуси:
Андрей, член Содружества анонимных алкоголиков (Минск):
osipov@sb.by
