Почти каждый день в мире кто–то принимает решение уйти из большого спорта, расставить раз и навсегда все точки в своей скромной, а может, и неудавшейся карьере. Выслушав скупые слова благодарности на местечковом турнире, примет он памятный подарок, достойный лишь того, чтобы пылиться в углу книжной полки как доказательство малых побед, больших фиаско и несбывшихся наполеоновских планов. Лишь единицы оставляют свой след в мировой спортивной истории...
Не знаю, как на уровне мирового спорта, но в теннисной летописи имя Йонаса Бьоркмана наверняка не будет затеряно среди сотен выдающихся мастеров. И тем не менее едва ли я собралась бы когда–нибудь писать о шведском теннисисте в своей колонке. Если бы не один факт: на протяжении почти трех лет с завидным постоянством я произносила в эфире привычное сочетание имен — Мирный — Бьоркман. Швед за годы регулярного выступления в одной связке с Мирным стал родным человеком! Выворачивала ум наизнанку, придумывая, как бы еще в сотый раз обыграть избитое выражение «белорусско–шведская пара Максим Мирный — Йонас Бьоркман» и тому подобные клише. Потом эта необходимость отпала — дуэт распался. И вот на днях читаю новость: Бьоркман завершает карьеру теннисиста.
Шведский теннисист достоин нашего внимания не только потому, что был, на мой взгляд, лучшим напарником Мирного (в 2005 году они заняли второе место в мировом рейтинге парных теннисистов). Бьоркман, начавший играть в теннис ради забавы и воспринимая его как хобби, доигрался до 4–го места в мировом рейтинге, завоевал 6 титулов в одиночном разряде и выиграл 54 турнира в парном. И это все за 17 лет выступлений на кортах.
36–летний ветеран шведского тенниса, говорят, отличный парень. В теннисном мире его любили, называли Шумахером (быть может, оттого, что любит немецкие машины). Николай Мирный говорит, что Йонас не любитель выпивать крепкие напитки, но по случаю выигрыша в турнире (а их на двоих с Максом было 10) мог составить ему компанию. Тогда, говорит Николай Николаевич, после двух бокалов вина Йонас становился невероятно смешливым и веселым. Но даже без «допинга», обладая природным мастерством пантомимы, любил спародировать какого–нибудь теннисиста (пародировал ли Йонас свою давнюю партнершу в миксте Анну Курникову — неизвестно).
Решение прекратить существование дуэта Мирный — Бьоркман теннисисты приняли осознанно: оба профессионалы и как бы выросли уже из этих штанишек, для обоих просто необходимо было искать что–то новое, новую игру. Хотя за годы совместных выступлений Йонас и Максим стали настоящими друзьями, их семьи тепло общаются, вторую дочь Максима Мирного зовут, как и супругу Йонаса, — Петра; в семье Бьоркмана подрастает сын по имени Макс.
Бьоркману больше ни с кем не удалось повторить тех успехов, которые были достигнуты с Мирным. Он принял решение, что уйдет из спорта красиво, во время итогового турнира в Шанхае. И, перебравшись из своей комфортабельной квартиры в Монте–Карло в уютный дом в пригороде Стокгольма, станет редактором одного из шведских теннисных журналов. Быть может, он так же, как и я сейчас, устроившись на диване с ноутбуком и попивая ароматное вино, будет старательно печатать буквы на белом листе монитора. Я уверена, ему есть что рассказать.
