Не всегда при раке нужна операция

Уже более чем в 30 странах смертность от рака вышла на первое место, но его научились успешно лечить, тем более на самых ранних стадиях. Онкологи повторяют это как мантру, но сами же признают: онкофобией все равно страдают как минимум 15% населения. Страхи перед диагнозом многолики. Кто–то, скажем, упорно отказывается обследоваться, врачей избегает, от помощи отказывается. А кто–то, наоборот, настаивает: «Режьте да поскорее!» Хотя доктор уверен: операция — мера излишняя, надо только наблюдать. На нее порой приходится идти из–за чисто психологического фактора — панического, иррационального страха пациента перед болезнью.


Классический пример — фиброаденома молочной железы. Это опухоль доброкачественная, по международным протоколам, ее не удаляют, а проводят так называемое динамическое наблюдение (всего–то и нужно раз в полгода встречаться с маммологом для контроля). Но не раз и не два у врачей буквально требовали: «Сделайте что–нибудь! Как мне с этим жить?» Заместитель директора по научной работе РНПЦ онкологии и медицинской радиологии имени Н.Н.Александрова, член–корреспондент НАН Сергей Красный приводит еще один пример — рак простаты:

— Он диагностируется чаще всего у пожилых и развивается очень медленно. От возникновения первых опухолевых клеток и до первых симптомов проходит порой почти два десятка лет. И если проанализировать смертность мужчин после 80, то окажется, что у 70 — 80% рак предстательной железы был, но умерли они вовсе не по этой причине. Есть ситуации, когда болезнь лучше оставить в покое. Ведь операция, брахи– и гормональная терапия имеют свои последствия, побочные эффекты. К сожалению, даже если на приеме наши пациенты и кивают головой, мол, хорошо, будем время от времени обследоваться, все равно в какой–то момент срываются и просят пролечить кардинально...

Это воспринимается как своего рода гарантия на будущее. Возможно, тут масла в огонь подлила Анджелина Джоли, превентивно удалившая молочные железы и яичники, узнав, что у нее есть повышенная наследственная предрасположенность к развитию рака по женской части. А возможно, излишний напор пациентов подпитывают... сами успехи медицины. Ведь сегодня диагносты используют навороченные томографы, позволяющие увидеть даже мельчайшие узелки и новообразования, генетические тесты, указывающие на те или иные мутации, суперсовременные аппараты УЗИ и качественные реактивы для тонких лабораторных исследований, чтобы сделать лечение максимально прицельным — персонализированным. Глядишь, скоро полный чек–ап можно будет провести всего за пару минут: ложишься в капсулу — и умное устройство само найдет даже мельчайшие «баги» в такой невероятно сложной системе, как человеческий организм. Здорово? Конечно. Так скоро мы сможем распознавать болезнь фактически на нулевой стадии, а значит, бороться с ней с позиции не обороняющегося — атакующего. Но тут возникает логичный вопрос: нужно ли лечить то, что и недугом пока назвать сложно? То, что может выстрелить, а может и нет?

Проблема в том, что медики не всегда это точно знают. Допустим, как поступить с неинвазивным раком молочной железы, который все чаще у нас диагностируется благодаря маммографическому скринингу? Подобная опухоль ведь может так никогда себя и не проявить... Но при наиболее распространенной форме — протоковой карциноме — все–таки на операцию идут. Потому что онкологи знают: вот тут выжидательная тактика — опасная и неизведанная дорожка. Иное дело — другая карцинома, папиллярная, щитовидной железы. Она считается одной из самых безобидных, здесь нет нужды срочно хвататься за скальпель.

В общем, все это тонкие профессиональные вопросы, которые лучше бы оставить на усмотрение врача. У него есть опыт, знания, возможность спрогнозировать ситуацию заблаговременно. Однако, к сожалению, ни один доктор пока не может предсказать, как пациент отреагирует на поставленный диагноз. Впадет в уныние или истерику? Замкнется в себе или займется самолечением? Кто стойко выдержит испытание невмешательством, а кто начнет требовать и наседать? Увы и ах, к слову врача не всегда есть нужное доверие. А ведь еще у Гиппократа было любимой присказкой: «Нас трое. Ты, я и болезнь. На чью сторону ты, пациент, встанешь, на той и будет победа».

БУДЬТЕ В КУРСЕ

• Из всех пациентов онкологического профиля излечиваются более 60%. А на первой стадии процент выздоровевших приближается к 100%. Но если пациент, перенесший 3 инфаркта, рассказывает об этом чуть ли не на каждом углу, то небольшая опухоль предстательной железы внушает ему ужас. Хотя она–то излечивается практически гарантированно, а смертность после третьего инфаркта приближается к 70%...

• Какой бы диагноз ни ставили врачи (доброкачественная опухоль, предрак, 1–я стадия рака или терминальная), главное — не впадать в крайности. Верьте лечащему доктору. И идите к тем людям, которые смогли это преодолеть или сейчас преодолевают, с которыми можно говорить свободно о своих страхах и эмоциях, спрашивать, уточнять и чувствовать себя понятым. Кстати, в нашей стране есть целое сообщество онкопациентов — объединение «Во имя жизни» (www.oncopatient.by).

meleshko@sb.by