Он рано остался без отца, тяжело трудился с ранних лет, а остаток детства у него забрала война. Дмитрий Ковтунов побывал на фронте, отличился в боях, а потом всю жизнь честно и самоотверженно работал, ни на секунду не теряя бодрости и оптимизма.
Дмитрий Ковтунов с радостью встречается с местными школьниками и рассказывает им о своем нелегком жизненном пути.
Был ясный, солнечный день
Приезжаем на самый край страны, в пяти километрах отсюда уже Россия. Неглюбка, где родился и куда вернулся через годы после войны Дмитрий Ковтунов, деревня с богатейшей историей. Неглюбские ткаческие традиции — в Государственном списке историко-культурного наследия Беларуси. Долгие десятилетия знаменитые местные рушники являются визитной карточкой страны. Дмитрий Петрович предлагает нам полюбоваться обстановкой:— Рушники, наволочки, покрывала — все это своими руками выткала и вышила моя покойная супруга.
Дмитрий Ковтунов запомнил Неглюбку своего детства не только такой, полной традиционного творчества. Его деревня — сложный быт большой семьи, где пятерых детей растила одна мама, отец умер в 1934 году. Ветеран говорит:
— Всякое бывало, были мы и голодные. Кругом разруха. Я в колхозе пас свиней с детства.
Во время работы он, 15-летний парень, и услышал о вероломном нападении Германии.
Немцы жгли дома
Картины следующих лет в памяти у Дмитрия Петровича стоят до сих пор. Вот дорогу от Светиловичей до Столбуна бомбят. По ней со стороны России шла техника, машины прятались под деревьями на обочине, но с воздуха их все равно обнаружили. Самолеты разбомбили всю дорогу...Вот в Неглюбке появляются первые переселенцы из других городов. Местные со слезами на глазах слушают их рассказы о том, как немцы уничтожают на своем пути все: и скот, и людей.
Неглюбку оккупанты взяли в августе 1941 года.
— Тут же установили новый порядок: коммунистов всех арестовали. Одного, секретаря сельсовета, у него на груди был Ленин, сразу повели на кладбище и расстреляли. В школе сделали свою точку, вышку поставили, лес вокруг повырезали, соорудили укрепления.
В сентябре 1943-го оккупанты сожгли 50 дворов. В боях за деревню погибли пятеро советских солдат 287-й стрелковой дивизии. После освобождения началась мобилизация, но Дмитрия Ковтунова на фронт не взяли.
— Я был хиленький, с сапог ростом. Но через месяц в Светиловичах сделали курсы. Учили нас всему: из винтовки, автомата стрелять, минировать, разминировать, как окопы рыть.
А вот его старший брат попал на передовую. Через два месяца, в ноябре 1943-го, погиб при освобождении Кормянского района.
Проходы на минном поле
В 1944 году только-только повзрослевшего Дмитрия Ковтунова взяли на фронт бронебойщиком 67-го стрелкового полка. Прошел Прибалтику и Польшу, был в Германии, Чехословакии.
— Помню, из противотанкового ружья по танкам стрелял из сарайчика небольшого. В окошко смотрю — танк в нескольких метрах. Снаряд, выпущенный из него, попал в угол сарая. Меня волной отнесло через все помещение. Тихо так стало, сбоку дорога шла, я туда, кинулся в траншею. Танки метрах в ста — и по траншее стреляют, а она полная солдат, снег идет, нас совсем сугробом замело. Лейтенант мне один говорит: «Я бегу — ты за мной». Он пробежал метров десять — и упал от пули...
Дмитрий Ковтунов получил звание младшего сержанта, награжден орденами и медалями: отличился в боях на территории Польши. Проделав восемь проходов на минном поле и заминировав брустверы немецких траншей, он остался в нейтральной зоне. Ведя ружейный огонь, вместе со своей группой уничтожил 20 солдат противника, получив при этом ранение. День Победы встретил в госпитале.
— Это было одно чувство радости на всех: и лежачие ликовали, и ходячие. Было бы оружие в палатах — палили б в воздух!
После окончания войны он еще несколько лет служил в армии, домой попал лишь летом 1956 года. С женой вырастили троих детей. Он с радостью принимает гостей, особенно местных школьников, много рассказывает, но в глазах все еще стоит боль, боль человека, юность которого забрала война.
valchenko@sb.by
